Он замахал руками, успокаивая ее.

— Нет-нет, никакого суда! Такой позор, я понимаю… такое страшное испытание… Нет, я никому не позволю подвергнуть вас такой пытке! Я ведь уже обещал вам, что мы завтра же уедем за границу.

— Но кто же обвенчает нас так быстро? — Сашенька беспомощно сжала руки, и Михаил Антонович быстро поцеловал каждую из них.

— Я все улажу, милая вы моя! Главное, что вы согласны…

— Я хочу!

— Да-да. Вы хотите этого… Мне не верится!

«Как же он меня любит! — подумала Саша с некоторым стыдом. — Смогу ли я любить его так же сильно? Сумеет ли развиться мой росток? По крайней мере, я приложу для этого все силы».

— Нам необходимо благословение моих родителей, — вспомнилось ей.

Будто смутившись, Орлов пробормотал:

— Ваших родителей… да-да… А может быть, мы сообщим им, когда церемония будет уже позади?

— Вы хотите венчаться тайно? — ужаснулась Сашенька, но тут же поняла, что ему неловко называть тестем своего старого друга, и рассмеялась: — Как это заманчиво! Как романтично! Хорошо, что сейчас не зима, и метель не заставит кого-то из нас заблудиться.

— Мы поедем вместе, — твердо сказал он. — Отныне мы не будем разлучаться ни на минуту! И еще…

Опустив ресницы, он заморгал так трогательно, совсем по-ребячески, что у Сашеньки сердце сжалось от нежности. Она медленно провела по его щеке ладонью.

— Что вы? О чем вы подумали?

— Я хотел вам сказать, что материнством женщине отпускаются все грехи.

Саша слегка покраснела.

— Об этом, конечно, еще рано говорить, — поспешно добавил Орлов. — Но…

Сашенька по-девчоночьи захлопала в ладоши.

— Материнство! Как же это здорово! Мне так нравится возиться с детьми, и особенно с младенцами!

— Совсем девочка, — любуясь ею, с грустью произнес Михаил Антонович. — Вы не заскучаете со мной? Клянусь, что не буду лишать вас тех развлечений, которые можно найти за границей.

— Да я и не большая их любительница, — отозвалась Саша с равнодушием. — Мне будет больше по душе сидеть в саду с хорошей книгой. Или петь за роялем. Или… — Она лукаво взглянула на притихшего Орлова. — Или гулять по вечернему городу с человеком, которого люблю.

— Любите, — повторил он шепотом.

По-юношески стремительно вскочив с места, Михаил Антонович потянул ее за руку.

— Нужно немедленно искать священника. Есть одна маленькая церковь… там служит мой дальний родственник. Уверен, что он поможет нам.

— А платье? — ахнула Сашенька. Потом безразлично махнула рукой. — Да зачем мне платье? Все равно его никто не увидит.

— А по мне, вы краше всех в любом наряде!

Она рассмеялась.

— Я так и знала, что вы ответите именно так.

Он серьезно посмотрел ей в глаза.

— Значит, мы уже начали угадывать мысли друг друга? Это хороший признак.

Эпилог

Анна Владимировна заставила себя собраться с духом, прежде чем шагнула на перрон. С момента их сумасшедшей близости ей предстояло встретиться с Мишелем Орловым в первый раз. Когда год назад на нее обрушилось известие об их с Сашенькой побеге, она слегла от расстройства. Перепуганный Сергей Васильевич, едва поднявшийся после своего ревматизма, бестолково хлопотал возле постели жены.

— Аннушка, ну не надо так расстраиваться! Мишка ведь не чужой человек, я его всю жизнь знаю. Он никогда не обидит нашу девочку, можешь успокоиться.

«Боже мой, какой идиот! — едва не стонала она вслух. — Разве я за Сашеньку боюсь? С ней все будет хорошо, я уверена… Мое сердце разбито. Я ждала его столько лет, чтобы он воспользовался моей страстью, а потом женился на моей дочери?!»

У Анны Владимировны как обычно слегка путались мысли. До появления Михаила Антоновича в Петербурге она и не вспоминала о его существовании. Но теперь ей казалось, что все двадцать лет она провела в слезах о нем. А он обошелся с ней так… по-мужски!

Серж продолжал суетиться рядом.

— Конечно, и мне безумно жаль, что не будет церемонии венчания, на которую мы могли бы пригласить весь Петербург. Но ведь из Сашиного письма совершенно очевидно, что обстоятельства были таковы…

— Я читала ее письмо! — перебила его жена. — Кстати, ты уничтожил его? Не дай Бог, угодит в чужие руки!

Уверив, что сжег письмо, как и просила дочь, Сергей Васильевич нежно погладил руку Анны.

— Душенька, успокойся. Все будет хорошо, могу поручиться. Лишь единственное не дает мне покоя: что нам говорить по этому поводу в свете?