Ноэль прижимало к груди мертвого сына, раскачиваясь из стороны в сторону. Слезы текли по лицу музы. Она не слышала рыданий смертных, которые разносил ветер над всем Вавилоном. Боль собственного горя сделала ее глухой к чужим страданиям. Губы музы шевелились, что-то нашептывая, огромные крылья нервно вздрагивали...

Азазель не верил своим глазам. Сотни тел лежали на песке, пропитанном кровью погибших детей и их родителей, которые пытались защитить свои чада. Ангел вытирал лицо от плевков, которые летели в него, пока он шел по улицам Вавилона. Ангел потерял дар речи. Он молчал, не в силах сказать, что либо. Женщины кидали на него злобные и презрительные взгляды. Одна из матерей убитого ребенка подобрала камень, лежавший у ее ног, и швырнула в ангела, попав в голову. Азазель лишь прикрыл глаза. Тонкая полоска крови пересекла его лоб. Над головой раздался шелест крыльев, и он поднял взгляд. Начинающие темнеть небо заполнили белые крылья. Голоса на улицах города стихли. Теперь появление ангелов на Земле вызывало не радость в сердцах смертных, но боль и ужас.

Тьма окутала Землю. Луна лениво ползла по небу, тусклые звезды начали прятаться за наплывающими тучами. Тысячи траурных костров осветили этот Мир. Толща земли и песка скрыла под собой в эту ночь всех умерших, оставив живым боль и скорбь. В каждом уголке Земли оплакивали тех, чьи души покинули этот мир. Вместе со смертными свои слезы проливали и ангелы. Эти величественные небесные создания рыдали, не скрывая слез, надеясь только на одно - лишить жизни тех, кто сделал это.

Люций ходил от одного костра к другому. Где бы он ни появился, смертные тут же отводили взгляд, шепотом посылая проклятия. Он искал своего верного друга. Резко развернувшись, Высший направился к пирамидам, оставляя город позади. Он шел по песку, еще хранившему тепло солнечных лучей. Освещенные пламенем костров пирамиды, приближались. Люций почувствовал Туора сквозь всеобщую боль, которая разрывало его сердце. Ангел был где-то здесь. Высший осмотрелся. На вершине одного из колоссов он разглядел еле заметную фигуру, явил крылья и взмыл вверх. Туор сидел на вершине пирамиды. Его взгляд был направлен вдаль.

– Не помешаю?
– шепотом спросил Люций, плавно опускаясь рядом.

– Нет, - сухо ответил ангел.

Высший сел на серые камни.

– Скажи мне, почему они это сделали?
– не поворачивая головы, спросил Туор, глядя вникуда.

– Ты действительно хочешь услышать? Ты сам понимаешь и без моих слов, - вздохнул Люций.

– Я хочу, чтобы Он почувствовал то же, что и мы. Что почувствовали все они!
– Туор обвел рукой город, лежащий перед ними.
– Я хочу их смерти...

Ангел на миг замолчал и тут же спросил, посмотрев на Люция:

– Ты мне поможешь?

Высший встал во весь рост, развел в стороны руки и закрыл глаза. Его черные локоны заиграли в порывах легкого ветра, волоски перьев задрожали. Вокруг Люция закружился водоворот белых искр. В то же мгновение его грудь вздыбилась, спина прогнулась, и Серафим вспыхнул ярким сиянием, выпуская на свободу тысячи глифов, которые с легкой дымкой растаяли в воздухе. Свет исчез так же неожиданно, как и появился.

Туор убрал от лица ладонь. На какое-то время он ослеп и теперь мотал головой.

– Что ты сделал?
– спросил он, потирая глаза.

– Я попросил наших собратьев прибыть в Гизу. Всех, кому я могу доверять.

– И много таких?

– Увы, - Люций вновь опустился на камни.
– Меньше, чем хотелось бы. Все, кто строил Атлантэон. Я знаю, что многие из них потеряли сегодня...
– Он замолчал.

Туор удивленно посмотрел на друга.

– Я не один?!

– Боль утраты коснулась очень многих ангелов. Тысячи наших братьев и сестер сегодня омывают слезами Землю, - Высший вздохнул.
– Скажи мне, где она нашла последний приют? Я хочу...

– Не переживай, она слышит тебя, - перебил его Туор.
– Моя муза упокоилась здесь, - Он провел ладонью по серому камню.
– Гиза была для нее настоящим домом, им и останется. Я хочу узнать имя, Люций.

– Варфоломей, - коротко ответил Высший.
– Я прочел смертную. Он руководил резней в Гизе. Извини...

Серафим расправил крылья и полетел вниз.

У подножия пирамиды, на песке, сидел Агарес. Люций всматривался сквозь темноту в длинный, узкий проход, ведущий внутрь каменного колосса.

– Там кто-то есть, - шепотом сказал он.
– Я чувствую.

– Почему она умерла? Мы же бессмертные, - спросил Агарес.
– Я не понимаю.

Высший обернулся.

– Она отдала всю Силу, пытаясь спасти ребенка, но ее было слишком мало. Боюсь, никто не смог бы ей помочь.

– Даже ты?

– Даже я, Агарес. Дождешься меня?
– Спросил Серафим.

Ангел кивнул. Ночное небо разразилось проливным дождем. Люций шагнул в темноту прохода. Его глаза, мгновенно привыкшие к отсутствию света, безошибочно вели по узкому коридору. Люций точно знал, куда идти, и не боялся заплутать в бесчисленных лабиринтах пирамиды. Темные коридоры постепенно сужались, и Люций втянул крылья. Передвигаясь боком и пригнувшись, он дошел до маленькой комнаты, которой заканчивался этот путь. В одном углу Высший уловил еле заметное движение и в его ладони вспыхнул огненный шар, осветивший помещение. Женщина, прижимающая к груди дитя, жалась в угол, выставив пред собой руку.