Юлька пыталась, как всегда не давать мне выпить, но была послана… спать. Но из своей женской вредности никуда она не пошла. Эта мегера видела как на меня… да и на всех нас поглядывал женский контингент. И небезосновательно ревновала. Зная меня, она вполне могла ожидать, что я проснусь не один. И это может быть совсем не она. Бывали, знаете ли, прецеденты.

«Нас утро встречает прохладой!». Надо бы спеть, что-то эдакое, но… Утро встретило меня вместо прохлады — чудовищной головной болью. Хозяева нам уступили спальню. Вот лежа в ней, я и проснулся. Лежал и тупо пялясь в дощатый потолок — раздумывал. Рядом тихо посапывала Юлька. Правда в руке у меня уже был игольник, и я, был готов ко всему. Ага, и дверка закрыта, и стульчик там, возле нее стоит — аккуратно. Чтоб сразу опрокинулся, если дверь попытаются открыть. И «шершни» бдят, в автоматическом режиме — у окна и в коридоре. Остальные отсматривают территорию в два квадратных км. И если что — сразу подадут сигнал.

А вот разбудил меня — шепот. …тихий-тихий. Чужой шепот! Вот я теперь лежал и думал — глюки это, после самогона или правда? Башка напрочь отказывалась от работы, но это я проходил.

«Говорить… говорить…», — раздался опять шепот.

Так. В голове шепчут. Я мог поклясться, что слышу его не ушами, а именно в голове.

Значит — глюк. И хороший такой — качественный! В голове зараза шепчет. Встречался я с ними, было дело — с глюками. Это когда по молодости косил с сотрясением. Ну и сожрал в больничке пачку димедрола. Явственно я тогда видел и крысу, сидящую рядом на ступеньке — когда я курил, и диснеевские мультики смотрел в пустой тумбочке — под работающим телевизором. Причем я четко себе отдавал отчет, что это реально глюки.

А вот шепот? Не. Это только если после трех-четырехдневного запоя.

«Ты меня слушишь? Ты меня слышишь?».

«Вот блин, достал! Тоже мне — эхо недоделанное! Надо бы пойти и похмелиться. А-то уже и голоса вон уже мерещиться начали…», — подумал я про себя.

Хотя как не странно, но кроме головы ничего не болело. Так… свербело, что-то мелкое внутри. Но это никак не походило на похмелье. Обычное похмелье я имею в виду. Хорошо, меня «проапгрейдили» — ничего не скажешь. Выпил вчера немеряно, а чувствую себя как огурчик — никакой разбитости в теле.

«хочу говорить… хочу… говорить… слышишь меня… слышишь…?», — в шепоте появились вопросительные интонации.

В голове моментально всплыла ассоциация. Это прямо как Волк из «Ну, погоди!»: «За-а-яц?! Ты меня слышишь?!»». Ну, а я, находясь в весьма раздраженном состоянии, и ответил этому вопрошающему в духе Зайца:

«Да, слышу, я — слышу!», — даже постарался в точности передать интонацию.

«Вниз. Идти. Надо говорить».

И ощущения какие-то странные все время. Гадость. Кажется, этот настырный глюк подбирает слова. Мои обычно, куда как говорливее бывают.

«Ах, ты ж разносчик демократии!!! И я, мать его!», — меня выбросило из кровати. Но, тем не менее, руку я вынул из-под Юлькиной головы крайне аккуратно — умудрившись при этом не разбудить её.

«Вот погань-то какая! Тут же — планета другая… и вообще все другое! Хрен его знает — может тут такие разговорчики в порядке вещей. А я тут туплю! Это только с похмелья и может приключиться».

Вбитые на бесконечных тренировках рефлексы в этот раз почему-то позволили мне одеться гораздо быстрее обычных сорока пяти секунд. Одевался и двигался я почему-то абсолютно бесшумно. Берёг последние минуты её сна. По-прежнему бесшумно двигаясь — я спустился во двор. Только вот голова уже не болела. Боль уже была задвинута куда-то в затылок и притаилась там — «на потом». А я, сжатый как тугая пружина, уже «выкатывался на полусогнутых» во двор.

Это кто ж тут у нас такой, говорливый? Остановившись перед выходом, я прислушался… и внезапно «почувствовал» собак во дворе. «Осознал» — «прочувствовал»… да как — угодно! Я тупо знал, где они, что делают и что чувствуют. Вот и нифига ж себе? Был тут ещё кто-то…

Вот его я и «чувствовал»… по-другому. Хм… маленький… безопасный… и ждет. И находится он у амбара.

«…или тот, кто хочет казаться безопасным. И хочет внушить это мне. Ладно, пойдем, посмотрим на этого «умельца» поближе».

Я перехватил игольник в левую руку и достал из кобуры бластер. Тут может понадобиться оружие и помощнее. Уже выйдя из-за угла, я поразился тому, и чего это я так тормознул. Нет бы, бота послать — посмотреть… так нет, я — сам.

«Сам дурак!», — это первая мысль, которая посетила меня, когда я разглядел, кто тут меня ждет. А ждал меня волосатый «гоблин». Больше всего «это»… походило на Кузена Это или Оно, не помню уж как правильно, из «Семейки Адамсов». Этот — «кузен» был в полметра ростом и тоже волосатый, но правда, без котелка и шарообразный.

Опа! Я явственно так почувствовал посыл дружелюбия и успокоения исходящий от него. Психопат. Тьфу, ты! Телепат, мать его.

— Говорить… не бояться…

«Не бояться»! Во, нормально?! У меня в руках бластер на максимуме, а он «не бояться», От него проплешина только и останется в случае чего. А он туда же! «Не бойся!». Это кто кого бояться должен?

Я подошел.

— Трудно настраивать, — позвучало в голове.

— Чего настраивать? — громко в голове «подумал» я, в ответ. Мы тоже читали всякую фантастику. Знаю я как отвечать. Только вот знать и делать… — это очень разные вещи. В голове у меня царила полная каша. — Чего настраивать? — повторил я вопрос.