— А что случилось с фрау Мюллер? – обалденно сексуальным голосом поинтересовалась… ИскИн.

— Ей тоже досталось - на её голову упал осколок от козырька над входом в госпиталь.

— Это трагическая случайность.

— Так вот чтобы такой случайности не случилось и здесь, смени голос на какую-нибудь оперную диву, что ли. Читал я, что у них классные голоса. А то, слушая тебя, в голову только и лезут разные непотребства.

— Выполняю, — голос сменился и стал нормальным женским голосом.

— Во-от. Другое дело. Слушай, а зачем я здесь?

— Пока, в доступе к такой информации — отказано.

— Ну тогда в качестве кого я, здесь? — зашел я с другой стороны.

— У вас статус Капитана. «Уровень-Б» — условно.

— Это как?

— В данный момент вы являетесь старшим офицером, со всеми правами и обязанностями. Условно.

— Это чего же все здесь обязаны подчиняться мне?

— Люди — да. Я — условно.

— Вот заладила «условно, условно». Чтобы надо чтобы твое условно — стало не условно?

— Пройти минимальную подготовку до уровня «Три-А», сдать тесты на профпригодность и психологическую устойчивость.

— И за что ж это мне такая куча приятностей? — скептически поинтересовался я.

Внутри сидела такая здоровенная и весьма скептически настроенная зеленая скотина, привыкшая во всем искать подвох. Ну не бывает, чтоб все хорошо. Не бывает и все! Особенно в армейских подразделениях — это я усвоил четко. Где-то ждет меня засада. Будет какая-то гадость, не может не быть. Спасли, одели, обули — бесплатно. Да ещё и старшим на станции сделали. Пусть и условно.

— Согласно директиве «Ноль-Один».

— И что это за директива?

— Это информация уровня «Три-А». Пока — недоступна.

— А что доступно?

— Жилая зона, полигон — доступны полностью, оружейка — условно доступна. Система жизнеобеспечении, силовая и техническая часть — недоступны.

— Вот и поговорили…. А сейчас-то мне чего делать?

— Отдыхать, знакомиться с вашими будущими подчиненными.

— Эх, и ни хрена себе? — только и смог выговорить я.

— Хотя модификация вашего организма прошла успешно, но возможны кратковременные сбои. Дезориентация в пространстве, кратковременная потеря сознания. Нужно несколько дней для того чтобы все имплантаты вышли плановый уровень разгона.

— Во порадовала?!

Сильно царапнуло слово — «имплантаты». Но судя по всему, зла мне тут пока никто не желает. Скорее всего, проведены улучшения организма. Как к этому относится — я пока не знал. Но все что ведет к моей безопасности — априори хорошо. Ладно, поживем — увидим. Все равно как я понял изменить ничего нельзя.

— Кстати, а где все?

— Спят.

— С-спя-ат?! — возмутившись, задал я вопрос в никуда и по неистребимой армейской привычке зачем-то сразу заорал: — Ну так буди-и!!!

Мгновенно заревели ревуны, зажглись и стали моргать - указывая путь, стрелки из дальнего коридора. По стенам тревожно заморгали красные лампы.

— Погаси иллюминацию — отвлекает.

Я встал, привычно загнав складки назад. «Толстоват ты стал, братец. Худеть тебе надо», — мягко укорил я сам себя.

— Да, и звук тоже можешь отключить.

В голове хмыкнуло… или мне показалось?

— Итить-колотить! — выразил я всю полноту своих чувств.

Первым выскочил здоровенный детина, одетый в какое-то ветхое тряпье. Что-то вроде вязаной майки с рукавами и сильно бэушные вязаные лосины, почему-то состоящие из двух половин. Обут он был в раздолбаные сапоги. Я бы конечно посмеялся над таким прикидом. Но мало того, что парнишка был под два метра ростом, в руке у него был здоровенный меч. И что-то, по тому, как он его держал, подсказывало мне, что пользоваться им он умеет.

«В блин! тоже мне «рыцарь — печального образа». Только маньяков-реконструкторов мне тут и не хватало».

Вбежав в кают-компанию, он моментально грамотно сместился влево. Прикрыв спину стеной он молча обежал глазами помещение и начал контролировать пространство.

Следом мелко крестясь и даже вроде как подпрыгивая, влетел... монах… священник… — в общем, кто-то обряженный в сильно потрепанную рясу.

Я даже головой тряхнул, отгоняя наваждение.

Монах тоже сразу отвалил в сторону. Состороив постную рожу он, сложил ладони и, возведя «очи горе» начал молится.

Поймав на секунду его острый и внимательный взгляд, случайно брошенный в мою сторону, я понял, что от молитвы он весьма и весьма далек. Может он конечно и монах, но взгляд у него уж больно профессиональный.

Следом за ним за ним ввалилась Юлька в короткой футболке со странной надписью: "Пожертвуйте денег на силикон!". Увидев вид сзади, детина в углу гулко сглотнул и сразу прилип к ней глазами. А Юлька, увидев меня, радостно завизжала и кинулась ко мне.

Обняв меня со всей мочи, она обцеловала мне все лицо. И при этом умудрялась нести невменяемую чушь: