— А что с твоей работой?

— Я получил, что мне было нужно. — Он постучал себя по виску. — Оно здесь. Пусть утрясется денек-другой, прежде чем я попробую что-то с этим сделать.

И тогда получится что-нибудь изумительное. Его творческие способности — это то, что Фиона находила крайне привлекательным.

Сейчас Брент выглядел расслабленным. По-настоящему расслабленным. Может, потому, что они бездельничали — выложили продукты на кухне, устроились в своих комнатах, а потом смотрели из окон гостиной, как клубится и наползает туман.

Может, Брент успокоился потому, что Фиона отошла в сторону, позволив ему самому расставить ровными рядами купленные ими продукты в кладовой и холодильнике. И все же у нее создалось впечатление, что он намеренно делает некоторые вещи, пытаясь что-то ей доказать, а не просто успокоился, поскольку ему больше не надо ничего скрывать от нее.

— Мы могли бы поставить тот диск, который ты взяла с собой, послушать музыку. — Брент поднял брови. — Если хочешь.

— С удовольствием. Пойду принесу. Я оставила его в своей комнате на случай, если захочется насладиться музыкой перед сном.

Немного музыки, еще немного покоя. Это будет приятное завершение дня… Приятное и безопасное.

Фиона принесла диск. Они слушали музыку, перебрасывались фразами. Потом заварили чай. И тут вариации на классические темы сменились танцевальными ритмами. Фиона, оставив пустые чашки на кухне, возвращалась, пританцовывая и не задумываясь о том, что делает. Брент, который шел за ней с открытым пакетом печенья, впился взглядом в ее покачивающиеся бедра. Волна желания накрыла не только его, но и Фиону.

— Я… э… хочешь послушать еще или пойдешь в постель? — спросила она, и ей тут же захотелось откусить себе язык.

«О, прекрасный выбор слов!» Щеки ее вспыхнули, и она старалась смотреть куда угодно, только не на Брента. Молодая женщина опустилась на диван и отвела взгляд в сторону. Фиону привели в замешательство и собственный импровизированный танец, и то, что боссу он, похоже, понравился, и ее нелепый двусмысленный вопрос.

— Чего бы мне хотелось, так это потанцевать с тобой под музыку.

Эти слова, казалось, удивили его не меньше, чем ее. Брент прокашлялся и сел на диван, сунув руки в карманы. Теперь Фиона понимала этот жест. В таком положении его пальцы не могут ни по чему барабанить. Какой же самоконтроль требуется, чтобы не делать того, чего ему, должно быть, отчаянно хочется!

— С удовольствием потанцую с тобой.

— Я не часто танцую.

Из-за аутизма? У него возникают проблемы с координацией?

— Тебе не обязательно…

Брент долго смотрел на нее сквозь завесу шелковистых ресниц, прежде чем подняться на ноги и протянуть руку. Фиона встала и вложила свою ладонь в его. Они медленно двигались под музыку. Это было очень приятно.

— Ты, должно быть, танцевала с несколькими мужчинами из своей компании тогда, в клубе, — тихо пробормотал он. — То есть по-настоящему танцевала. Не так, как со мной.

— Мне повезло, что все в нашей компании танцуют со всеми, а не только со своими партнерами. — Она действительно считала это везением. К тому же абсолютно безопасно быть общей подругой, которой можно поплакаться в жилетку и поделиться своими любовными проблемами. — Но так мне тоже нравится, — добавила Фиона.

Слова были, возможно, чуть более откровенными, чем следовало бы. Пальцы Брента сжали ее руку. Больше ничего не произошло, однако в данной ситуации даже это можно было расценить как обещание чего-то большего.

Брент оставил ее на минуту, чтобы задернуть шторы. Секунду спустя рука Фионы снова была в его руке, и они покачивались под музыку.

— В тот вечер, когда я привез тебе ключи, я подумал, что ты танцуешь со своим парнем.

Не успел Брент проговорить это, как лампочка моргнула раз, другой. Они посмотрели друг на друга. Свет погас. Музыка продолжала играть, но гостиная была погружена в полумрак.

— Не знаю, есть ли здесь запасные лампочки. — Голос Брента звучал глухо. — Не помню, чтобы видел их в шкафу.

— Ну, возможно, целесообразнее будет поискать их утром. Я уже сто лет не танцевала в темноте. Помню, мы делали это с подружками в подростковые годы. Без света можно танцевать, как хочешь, и не бояться, что кто-то станет над тобой смеяться.

— Значит, потанцуем в темноте. — Он привлек ее ближе и обнял за талию. — И я буду здесь, с тобой.

Руки Фионы сами собой поднялись и легли ему на плечи. Казалось правильным придвинуться ближе, покачиваться в руках, обнимающих ее.

Глаза Брента привыкли к полумраку. Привыкли достаточно, чтобы можно было заметить мечтательное выражение глаз Фионы, которое говорило ему, что они зашли туда, куда он не должен был заходить.