Он опустил взгляд на свои пальцы, поглаживающие ее руку, стиснул зубы и остановил это непроизвольное движение. Но тут же покачал головой и продолжил гладить руку Фионы, решив позволить себе, а может, подарить ей эту ласку, присущую лишь ему одному.

— Существует только один человек, с которым я хочу построить отношения.

— Кто… кто это?

— Думаю, ты знаешь ответ. — Голос его сделался еще ниже, Брент отпустил руку Фионы и полез в карман брюк. — Не знаю, как объяснить тебе, что я чувствую, не знаю, что чувствуешь ты… Я тут купил кое-что. Надеюсь, ты не совсем равнодушна ко мне. Со временем, если мы будем проводить много времени вместе, я смогу объяснить тебе, как сильно ты нужна мне, как я люблю тебя…

Неуверенность в себе, которую, как она считала, Фиона преодолела, неожиданно возродилась.

— Мое тело… Оно такое крупное… Когда мы занимались любовью, тебе не понравилось…

— Мне не понравилось совсем другое — мое собственное поведение. Я утратил контроль над собой, выставил напоказ все признаки моей болезни: эти поглаживающие и массирующие движения, то, как я вдыхал твой запах снова и снова. — Брент нежно сжал локоть Фионы. — Но ты… ты была так прекрасна!

Фиона заглянула в глубины его зеленых глаз, и ей захотелось поверить ему. О, как ей этого хотелось!

— Я крупная, от этого никуда не деться. Я никогда не буду ни миниатюрной, ни маленькой, ни изящной. Я стараюсь одеваться в те вещи, которые мне идут, но мама говорит…

— Твоя мать не имеет права обижать тебя. Она обязана уверять свою дочь, что та красива и душой, и телом. — Брент был возмущен. — Я не хочу, чтобы твои родные и дальше оскорбляли тебя, Фиона. Нужно найти какой-то способ…

— Я уже нашла. — Фиона много думала об этом и даже предприняла первые шаги. — Я созвала семейный совет, на котором скажу им, что это они не соответствуют моим требованиям. Если они не захотят прислушаться к моим словам, не поймут меня, что ж, придется ограничить общение с семьей. Иного выхода нет. Я терпела достаточно долго.

— Я поеду с тобой на эту встречу. — Ему очень хотелось бы избавить Фиону от необходимости резкого разговора с родственниками, но Брент понимал, что это надо сделать. И он поддержит ее. — А после мы пообедаем с Линком и Алексом. Они полюбят тебя, Фиона. Ты сможешь войти в нашу семью? Ты позволишь мне любить тебя всем сердцем и всей душой? — До Брента дошло, что он забегает вперед. — Я хочу, чтобы мы стали семьей. Когда мы занимались любовью, я еще не разобрался в чувствах, которые испытываю к тебе, не понял, сколько любви, желания и нежности живут у меня в душе и переполняют сердце. — Он замолчал и покачал головой. — Я потерял контроль над собой из-за того, что слишком сильно хотел тебя. Мне казалось, тебе никак не могло понравиться мое поведение. — Брент вздохнул. — Был момент, когда я подумал, что, возможно, ты ничего не имеешь против всего этого, но тут я вспомнил, как Чарлз оттолкнул меня. И разозлился. Все старые обиды, вся боль, которую я запрятал глубоко внутри, поднялись на поверхность.

— Может, тебе тоже следует предпринять кое-какие шаги, — предложила Фиона с нежностью во взгляде, с пониманием и — смеет ли он надеяться? — с любовью.

Брент уже принял решение.

— Шанса на примирение нет, и, по правде говоря, я не готов сделать шаг навстречу, поскольку не вижу, чтобы Чарлз хоть как-то изменился. Однако встреча с ним поможет мне правильно оценить поступок этого человека, увидеть его в настоящем свете. Он не имел права бросать меня, я этого не заслуживал. Существует специальная служба, созданная правительством, для членов семьи, не нашедших общего языка. Я собираюсь связаться с ними и записаться на прием. Хочу иметь возможность сказать Чарлзу, что все…

— Я пойду с тобой, — вырвалось у Фионы. — Я пойду с тобой, а когда все закончится, ты поедешь ко мне домой. Мы будем вместе. Я тоже люблю тебя, Брент, всем сердцем и всей душой. Всю свою жизнь я искала тебя. Искала в картинах, в лицах людей и во всем окружающем мире. Думаю, где-то в глубине души я поняла, что нашла, когда впервые увидела твой ландшафт. Я поняла, что именно это мне и требуется.

Брент мягко стиснул ее руку, и пальцы его дрожали. Голос тоже дрожал.

— Я люблю тебя, Фиона. Люблю всем сердцем. Я хочу, чтобы мы были вместе. Хочу, чтобы ты провела рядом со мной всю оставшуюся жизнь.

Брент вытащил руку из кармана и здесь, на краю смотровой площадки, в горах, он опустился перед Фионой на одно колено. В руке он держал кольцо с бриллиантом. Когда Брент посмотрел на свою любимую, солнце вдруг ярко засияло, позолотило туман, клубящийся в воздухе, поцеловало верхушки деревьев, сделав золотыми и их. Кольцо заискрилось и засверкало. Фиона затаила дыхание.

— Я ездил в один ювелирный магазин. — Пальцы Брента стиснули кольцо, и его зеленые глаза потемнели. — В тот день, когда я ждал тебя возле кофейни, я увидел это кольцо в витрине и подумал, как красиво оно будет смотреться на твоем пальце. Бриллиант огранен и оправлен в форме…

— Маргаритки. Той, которую мы видели здесь, с заостренными золотистыми лепестками и прелестной белой серединкой, — закончила за него Фиона. И в самом деле они встречали такие цветы, когда в первый раз бродили здесь. Она остановилась, чтобы полюбоваться маленькими крепенькими цветочками, которые умудрялись выглядеть изящными и в то же время выносливыми.

— Я хотел найти что-то, напоминающее тебя и одновременно говорящее о моих чувствах. — Взгляд Брента смягчился. — Ты для меня как эта маргаритка. Изящная и красивая, крепкая и сильная, и я хочу стать для тебя опорой во всем. Хочу подарить тебе свою любовь навеки, навсегда.