Несмотря на весь этот комплекс вины, Мэл в конце концов пришел к выводу, что все его возможности сводятся к двум: или он сойдет с ума, или обретет свою цельность. Как попытки подавить гомосексуальные желания и жить в гетеросексуальном браке, так и попытки оставаться гомосексуалистом, отказавшимся от брачных уз, по его мнению, точно привели бы к сумасшествию. (К тому времени он посещал психиатра пять раз в неделю по сто долларов за сеанс). Его понимание цельности заключалось в том, чтобы найти гомосексуального партнера и броситься в объятия своей гомосексуальной сущности.

Одиссея Мэла смутила и расстроила меня. Моя жена и я проводили с Мэлом долгие ночи, обсуждая его будущее. Мы вместе перечитывали те фрагменты в Библии, которые относились к его проблеме и разбирали их возможное значение. Мэл постоянно спрашивал, почему христиане заостряли внимание на принадлежности человека к сексуальным меньшинствам, упуская при этом из виду другие типы дурного поведения, упомянутые на тех же страницах. По просьбе Мэла я принял участие в марше геев в Вашингтоне в 1987 году. Я не был непосредственным участником или даже журналистом, а был просто другом Мэла.

Он хотел, чтобы я был рядом с ним, когда он будет принимать решения отностельно вопросов, лежащих на нем тяжким грузом.

Собралось около трехсот тысяч манифестантов, отстаивающих права гомосексуалистов, и они явно намеревались шокировать публику, надев на себя такие аксессуары, которые не показал бы ни один вечерний выпуск новостей. Тот октябрьский день был морозным, и серые тучи плевались дождевыми каплями на колонны, марширующие по столице.

Стоя в стороне от участников, прямо напротив Белого Дома я наблюдал за яростной стычкой. Конные полицейские оцепили маленькую группу противников марша, которым, благодаря их оранжевым плакатам, изображающим в самых ярких красках адское пламя, удалось привлечь внимание большинства представителей прессы. Несмотря на соотношение сил пятнадцать тысяч к одному, эти протестующие христиане выкрикивали гневные лозунги в адрес участников марша.

«Гомики — прочь!» — визжал их лидер в микрофон, и другие подхватывали хором: «Гомики — прочь, гомики — прочь!» Когда им это наскучило, они переключились: «Постыдитесь того, что вы делаете!» Между лозунгами их лидер читал маленькие проповеди, отдававшие адской серой, в которых говорилось о Боге, который уготовил самое жаркое пламя в аду для содомитов и других извращенцев.

«СПИД, СПИД — вот что вас ждет!» — с наибольшим рвением выкрикивали из группы протеста, что было последней насмешкой в ее репертуаре. Незадолго до этого мы видели печальную процессию из нескольких сотен людей, зараженных СПИДом, многие в инвалидных креслах, с отталкивающего вида телами, как у узников концентрационных лагерей. Слушая этот лозунг, я не мог понять, как кто-то способен желать такой участи другому человеческому существу.

Со своей стороны участники марша отвечали христианам, кто как мог. Некоторые грубияны показывали им непристойные жесты или кричали: «Фанатики! Позор фанатикам!» Одна группа лесбиянок рассмешила репортеров, выкрикивая в унисон с протестующими: «Мы хотим ваших жен!»

Среди участников демонстрации было по меньшей мере три тысячи тех, кто относил себя к различным религиозным группам. Католическое движение «Достоинство», группа «Чистота» из епископальной церкви и даже одно из направлений мормонской секты и адвентисты седьмого дня. Более тысячи человек маршировало под флагом «Метрополитен Комьюнити Черч (МСС)» секты, которая исповедует теологию, наиболее близкую к евангелической, за исключением ее отношения к гомосексуальности. У этой последней группы нашелся колкий ответ окруженным протестующим христианам. Они подтянулись поближе, повернулись, чтобы встретиться с ними лицом к лицу и запели: «Любит Иисус, любит Он меня. Любит Иисус, так Библия говорит!»

Грубые шутки в этой сцене столкновения поразили меня. По одну сторону были христиане, отстаивающие доктрину чистоты (даже Национальный Совет Церквей не принял секту Метрополитен Комьюнити Черч в качестве своего члена). По другую сторону были «грешники», многие из которых открыто признавались, что живут как гомосексуалисты. Но чем больше ортодоксальная группа изливала ненависти, тем больше другая группа пела о любви Иисуса.

Во время уик-энда в Вашингтоне Мэл представил меня многим лидерам религиозных групп. Я не помню, чтобы когда-либо посещал так много религиозных служб за один уик-энд. К моему удивлению, на большинстве служб использовались гимны и такой же порядок богослужения, как и в большинстве евангелических церквей. И я не услышал ничего подозрительного в той теологии, которая проповедовалась с кафедры. «Большинство христиан-гомосексуалистов достаточно консервативны в теологическом плане, — объяснил мне один из лидеров. — Мы ощущаем такую ненависть и отторжение со стороны церкви, что нет смысла иметь дела с церковью, если ты действительно не уверен в том, что Евангелие говорит правду». Я слышал множество историй от разных людей, подтверждающих его утверждение.

Каждый гомосексуалист, у которого я брал интервью, мог рассказать случаи непонимания, ненависти и гонений, от которых волосы вставали дыбом. Многих из них оскорбляли и избивали со зверской жестокостью бесчисленное количество раз. От каждого второго из тех, у кого я брал интервью, отвернулась его семья. Некоторые из тех, кто был болен СПИДом, пытались связаться с отдалившимися от них семьями, чтобы сообщить о своей болезни, но не получили ответа. Один человек после десяти лет, которые он провел вдали от своей семьи, был приглашен на день Благодарения домой в Винсконсин. Его мать посадила его отдельно от всей семьи за отдельный стол, сервированный дешевым фарфором и пластиковыми приборами.

Некоторые христиане говорят: «Да, нам следует с состраданием относиться к геям, но в то же самое время мы должны донести до них весть о грядущей каре Божией». После всех этих интервью я начал понимать, что каждый представитель сексуальных меньшинств слышал от церкви угрозы грядущего возмездия. Снова и снова, ничего, кроме угроз. Большинство склонных к теологическим размышлениям представителей сексуальных меньшинств, у которых я брал интервью, по-разному интерпретируют фрагменты Библии, касающиеся этой темы. Некоторые из них говорили мне, что они предлагали сесть и обсудить эти различия с консервативными учеными, но никто не согласился.