Вспоминая свое травмированное болезнями детство, Пархем решил, что медицина будет для него подходящим занятием. Поэтому он стал учиться на врача, Но его постоянно мучили воспоминания о своем обещании стать миссионером, и вскоре он заболел ревматической лихорадкой.

После нескольких месяцев страданий его посетил врач и объявил, что Пархем находится при смерти. Но месяцы, проведенные им в постели, заставили Пархема вспомнить слова, которые когда-то звенели в его ушах: "Будешь ли ты проповедовать? Будешь ли ты проповедовать?" Он снова был готов ответить на свое призвание, но не хотел жить в бедности, которая, казалось, была неизбежной для служителей в то время. Поэтому он воззвал к Богу: "Если Ты позволишь мне поехать куда-нибудь, в какое-то место, где мне не придется собирать пожертвования и выпрашивать на жизнь, я буду проповедовать".

Пархем находился под таким сильным воздействием морфия, что не мог найти никаких других слов для молитвы. Поэтому он стал цитировать Молитву Господню. Когда он дошел до слов: "...да будет воля Твоя и на земле, как на небе", его ум прояснился, и он увидел Божье величие. Он уловил отблеск того, как Божья воля проявляется через каждую частичку творения, и понял, что Божья воля - исцелять. Поэтому он воззвал к Богу в молитве: "Если Твоя воля будет совершена во мне, я буду исцелен". Когда он сказал эту молитву, каждый сустав его тела освободился и каждый орган был исцелен. Только лодыжки остались слабыми. Но его легкие были чисты, и его тело восстановлено.

Сразу после выздоровления Пархема попросили провести евангелизационное собрание. Так он обновил свое обещание Богу и дал обет покинуть колледж и начать служение, если Бог исцелит его лодыжки. Ползая под деревом, Пархем начал молиться, и Бог тотчас послал "мощный электрический ток" через его лодыжки, сделав их здоровыми,

"Мужлан" со властью

Свое первое евангелизационное собрание Пархем провел в возрасте восемнадцати лет в школьном доме "Приятная Долина" близ Тонганокси, Канзас. Для членов общины он был чужим, тем не менее, он попросил разрешение провести собрание пробуждения в их школе. Когда они дали согласие, Пархем поднялся на холм, простер свои руки над долиной и помолился, чтобы вся община пришла к Богу.

В первый же вечер служения посещение было хорошим, но большинство не принимали активного участия. Сначала ответов было мало, но к концу вечера многие обратились.

На этом собрании присутствовала семья Тистлевейтов, они написали своей дочери. Их дочь Сара выросла в общине и училась в Канзас-Сити. Когда она вернулась домой, служение закончилось, но община организовала для Пархема собрание в следующее воскресенье.

На служении утонченная Сара Тистлевейт была удивлена тем, что она увидела. Пархем выглядел совсем не таким, как богатые, образованные проповедники, к которым она привыкла в Канзас-Сити. Когда он взошел на кафедру, у него не было перед глазами написанной проповеди, как у проповедников, которых она видела раньше. Действительно, Пархем никогда не писал то, что собирался сказать, веря, что Святой Дух даст ему вдохновение. Слушая, как проповедует молодой евангелист, Сара осознала недостаток своего посвящения вере. Она поняла, что следует за Иисусом "издалека", и приняла решение посвятить свою жизнь полностью Господу. Она также подружилась с Чарлзом Пархемом, и вскоре то, что началось как простой интерес, превратилось в союз цели и предназначения.

Деноминации? Никогда больше!

Когда Пархему было девятнадцать лет, его попросили стать пастором в методисткой церкви в Еудоре, Канзас. Он согласился, в то же время, проводя служения в Линвуде по вечерам в воскресенье. Сара и ее семья регулярно посещали служения.

Община быстро росла, и было построено новое здание, чтобы вместить всех прихожан. Руководство церкви видело для Пархема большое будущее, и ему бы дали любое пасторство или назначение, если бы он подчинился их авторитету. Но не все было хорошо между Пархемом и методисткой церковью. Пархем дал обет следовать водительству Святого Духа, независимо от того, что другие люди просят его делать. Когда он давал советы новообращенным, он увещевал их найти любое церковное пристанище, даже если это будет не методистская церковь. Он объяснял, что присоединение к какой-либо деноминации не является необходимым условием для небес и что деноминации проводят больше времени проповедуя самих себя и своих лидеров, чем Иисуса Христа и Его Завет. Это вызывало множество конфликтов в церковных рядах. Об этих конфликтах Пархем писал:

"Обнаружив ограничения в своей пасторской работе и чувствуя ограниченность сектантской церковности, я часто находился в конфликте с руководством, который в конечном итоге привел к открытому разрыву; и я отказался от деноминационализма навсегда, хотя и страдал от жестоких гонений от рук церкви... Ох уж эта узость тех многих, кто называют себя принадлежащими Господу!"

Родители Пархема были разочарованы своим сыном, поскольку они твердо поддерживали церковь. Поэтому, когда Пархем отказался от должности, он на какое-то время нашел покой в доме своих друзей, которые приняли его как собственного сына.

Пархем стал молиться о направлении. На него обрушились клеветнические обвинения, и его волновало, как бы это становящееся все более сильным гонение не разрушило его работу навсегда. Затем однажды, когда он был погружен в глубокую молитву, он услышал эти слова:

"Я уничижил Себя Самого". Пархем тотчас приободрился и укрепился. Дух Господень продолжал показывать ему места Писания, и он установил свой курс. Он войдет на евангелизационное поле, не будучи связанным ни с какой формой вероисповедания. Он будет проводить свои служения в школах, залах, церквах, скиниях - где только сможет - и верить, что Дух Святой проявит Себя могущественным путем.

Во время проведения служений в западном Канзасе Пархем написал Саре Тистлевейт и предложил ей выйти за него замуж. Он предупредил Сару, что его жизнь полностью посвящена Господу, и что его будущее неясно, но если она доверяет Богу, как он, они должны пожениться. Через шесть месяцев, 31 декабря 1896 года, Чарлз и Сара поженились в доме ее дедушки.

Исцели себя!

Молодая пара отправилась путешествовать, их везде принимали очень хорошо. В сентябре 1897 года у них родился первый сын, Клод. Но радость длилась недолго - Чарлз слег от болезни сердца. Никакие лекарства не помогали, и он все больше слабел. Затем внезапно у худенького Клода поднялась высокая температура, Пархемы беспрестанно молились за ребенка, но безрезультатно. Врач не смог поставить диагноз и, следовательно, назначить курс лечения.