— Я его видела, — проговорила она, — он был здесь.

— Врач приходил, — сказал Долдри. — В воскресенье, причем в Рождество. Надо же, какой ответственный!

— Это был не врач.

— А он так был на него похож.

— Я видела человека, который ждет меня там.

— Прекрасно, — сказал Долдри, — поговорим об этом, когда вам станет лучше. А пока отдыхайте. Кажется, жар уже спадает.

— Он гораздо красивее, чем я думала.

— Нисколько не сомневаюсь. Надо и мне заболеть гриппом, может, меня навестит Эстер Уильямс. [5] В фильме «Бал русалок» она была неотразима.

— Да, — пробормотала Алиса в полубреду, — он поведет меня на бал.

— Прекрасно, а я в это время смогу отоспаться.

— Я должна его отыскать, — прошептала Алиса, закрывая глаза, — мне надо ехать туда, мне нужно его найти.

— Блестящая мысль! И все же советую несколько дней подождать. Учитывая ваше состояние, я не уверен, что любовь с первого взгляда будет взаимной.

Алиса опять уснула. Долдри вздохнул и снова уселся в кресло. Было четыре утра, от неудобной позы у него задеревенела спина, затылок ломило, зато у Алисы порозовели щеки. Аспирин действовал, температура спадала. Долдри погасил свет и попросил Господа послать ему крепкий сон.

Алису разбудил протяжный храп. Тело по-прежнему ныло, но озноб прошел, уступив место приятному теплу.

Она открыла глаза и обнаружила развалившегося в кресле соседа со сползшим на пол одеялом. Правая бровь Долдри забавно поднималась и опускалась в такт дыханию. Алиса наконец поняла, что сосед провел ночь у ее постели, и ей сделалось страшно неловко. Она осторожно приподняла покрывало, завернулась в него и тихонько направилась к плитке. Приготовила чай, изо всех сил стараясь не шуметь, и осталась сидеть возле печки. Долдри всхрапнул сильнее, так громко, что сам проснулся. Он повернулся на бок, соскользнул с кресла и шлепнулся на паркет.

— Почему вы не в постели? — спросил он, зевая.

— Чай готовлю, — ответила Алиса и налила две чашки.

Долдри встал, потянулся и потер поясницу.

— Немедленно лягте.

— Мне гораздо лучше.

— Вы напоминаете мне мою сестру — заметьте, это вовсе не похвала. Вы такая же беспечная и упрямая. Не успели прийти в себя — и уже носитесь по холоду! А ну марш в постель без разговоров! Я принесу вам чай. Конечно, если смогу двигать руками, а то у меня по телу не то что мурашки, а целая армия муравьев бегает.

— Мне так стыдно, что я причиняю вам неудобства, — сказала Алиса, послушно отправляясь в постель.

Она села в кровати, а Долдри поставил ей на колени поднос.

— Есть хотите? — спросил он.

— Не очень.

— А немного поесть все-таки придется, так надо, — сказал Долдри.

Он сходил к себе и принес жестяную коробку с печеньем.

— Настоящее масляное печенье? — удивилась Алиса. — Сто лет его не ела.

— Самое что ни на есть домашнее, — гордо заявил Долдри, макая печенье в чай.

— Очень аппетитно выглядит, — заметила Алиса.

— Разумеется! Говорю же, сам испек.

— С ума сойти…

— И что же такого сумасшедшего в моем печенье? — обиделся Долдри.

— …как некоторые вкусы напоминают детство. Мама пекла такое по воскресеньям, и мы всю неделю ели его по вечерам с горячим какао, когда я заканчивала уроки. В то время оно мне не очень нравилось, я топила его в чашке, пока не растает, а мама ничего не замечала. А потом, в войну, когда мы прятались в убежище и ждали окончания воздушной тревоги, я только и думала про это печенье. В подвале, где стены шатались от падавших вокруг бомб, мне так часто снилось это лакомство.

— Не могу похвастать, что меня с матерью связывают такие же счастливые минуты, — сказал Долдри. — Вряд ли мои печенья так же хороши, как ваши, но, надеюсь, они вам нравятся.

— Можно мне еще? — попросила Алиса.

— Кстати о снах. Вам этой ночью снились ужасные кошмары, — проговорил Долдри.

— Знаю, я помню, во сне я гуляла босиком по улице из других времен.

— В снах времени не существует.

— Вы не поняли. Мне показалось, я знаю то место.

— Какое-нибудь смутное воспоминание. В кошмарах все перемешано.

— Это была жуткая смесь, Долдри, страшнее, чем немецкие бомбы.

— Они тоже были в вашем сне?

— Нет, я была где-то далеко. За мной гнались, кто-то желал мне зла. А когда появился он, страх исчез. Показалось, что ничего плохого со мной уже не случится.

— Появился кто?

— Тот мужчина на улице, он мне улыбался. Помахал на прощание кепкой и ушел.

— Вы с таким волнением рассказываете, словно это было на самом деле.

Алиса вздохнула:

— Вам бы надо отдохнуть, Долдри, вы такой бледный.