Зал был полон. Зрители толкались у сцены, многие танцевали. Антон, пригласив Алису, толкнул Эдди в объятия Кэрол, а Сэм ухмыльнулся, глядя на парочки, и ушел с площадки.

Как и предчувствовал Антон, день пролетел слишком быстро. Когда актеры вышли на поклон, Кэрол махнула друзьям: пора было возвращаться. Они вместе стали проталкиваться к выходу.

Фонарики раскачивались на ветру, и в эту зимнюю ночь огромный пирс напоминал причудливый пароход, освещавший огнями море, по которому ему никогда не поплыть.

Друзья шли к выходу, и вдруг Алисе широко улыбнулась гадалка, сидевшая в своем фургончике.

— Никогда не хотела узнать, что ждет тебя впереди? — спросил Антон.

— Не-а, ни разу. Я не верю, что будущее заранее предопределено, — ответила Алиса.

— В начале войны гадалка предсказала моему брату, что он выживет, если переедет, — сказала Кэрол. — Когда он уезжал к себе в часть, то давно уж об этом забыл. А через две недели дом разбомбили немцы. Все соседи погибли.

— Тоже мне предсказание! — фыркнула Алиса.

— Никто не знал, что Лондон будут бомбить, — возразила Кэрол.

— Хочешь узнать, что скажет оракул? — улыбнулся Антон.

— Не болтай чепухи, нам пора на вокзал.

— У нас еще сорок пять минут, спектакль раньше закончился. Время есть. Давай, я заплачу!

— У меня никакого желания слушать болтовню этой старухи.

— Отстань от Алисы, — вмешался Сэм. — Не видишь, она боится?

— Слушайте, как же вы мне надоели, все трое! Ничего я не боюсь. Я не верю гадалкам и стеклянным шарам тоже. Вам-то зачем мое будущее?

— Возможно, один из этих джентльменов тайно желает знать, сумеет ли он когда-нибудь затащить тебя в свою постель, — тихо проговорила Кэрол.

Антон и Эдди ошеломленно воззрились на нее. Кэрол покраснела и, пытаясь сгладить неловкость, лукаво улыбнулась.

— Ты могла бы спросить ее, успеем ли мы на поезд — это предсказание хотя бы полезное, — продолжал Сэм. — И потом, мы сможем сто быстро проверить.

— Можете смеяться сколько влезет, а я в это верю, — сказал Антон. — Если пойдешь, я следующий.

Друзья окружили Алису и с интересом уставились на нее.

— Послушайте, но это же просто глупость, — досадливо проворчала она, расчищая себе путь.

— Трусиха! — крикнул ей вслед Сэм.

Алиса резко обернулась.

— Ну что же, если вокруг одни дети малые, которые не желают взрослеть, но хотят опоздать на поезд, пойду послушаю россказни этой хиромантки, а потом — домой. Идет? — спросила она и протянула руку к Антону. — Ну что, дашь два пенни?

Антон порылся в кармане, сунул Алисе две монетки, и она направилась к гадалке.

Алиса шла к фургону, ясновидящая ей по-прежнему улыбалась. Морской ветер задул сильнее, обжигая щеки. Девушка наклонила голову, словно кто-то ей вдруг запретил смотреть в глаза пожилой женщине. Сэм, наверное, прав: предстоящее гадание взволновало ее сильнее, чем она думала.

Гадалка усадила Алису на табурет. У нее были огромные глаза, бездонный взгляд и не сходившая с губ завораживающая улыбка. На столе не было ни стеклянного шара, ни карт Таро. Гадалка протянула к Алисе усеянные коричневыми пятнышками руки и дотронулась до ее пальцев. От этого прикосновения девушку вдруг охватило странное приятное чувство, ей стало хорошо, как давно уже не было.

— Я уже видела твое лицо, моя девочка, — прошелестела гадалка.

— Ну да, вы же давно на меня смотрите!

— Ты не веришь в мои способности, не так ли?

— По натуре я рационалист, — отвечала Алиса.

— Неправда, ты натура творческая, женщина самостоятельная и волевая, хотя иногда страх тебя останавливает.

— Почему мне весь вечер твердят, что я чего-то боюсь?

— У тебя был растерянный вид, когда ты подошла ко мне.

Гадалка еще пристальней уставилась на Алису. Теперь ее лицо было совсем близко.

— Где я уже видела эти глаза?

— В другой жизни, наверное, — иронично заметила Алиса.

Взволнованная гадалка резко выпрямилась.

— Амбра, ваниль и кожа, — прошептала Алиса.

— О чем ты говоришь?

— О ваших духах и вашем увлечении Востоком. Я тоже кое-что подмечаю, — заявила девушка с вызовом.

— У тебя действительно есть дар, но что гораздо важнее, у тебя есть история, о которой ты ничего не знаешь, — произнесла старуха.

— Вы все время улыбаетесь. Это для того, чтобы расположить к себе своих жертв? — насмешливо осведомилась Алиса.