Но после Курской битвы дела Третьего рейха пошли настолько плохо, что фюрер вспомнил о «туземных соединениях». В ноябре 1944 года, когда у гитлеровского государства на счету оказался каждый штык, было принято решение о создании боевых подразделений РОА. Власов впоследствии вспоминал: «Гиммлер, стремясь использовать советских военнопленных в борьбе с Красной Армией и видя в этом известный выход из тяжелого положения, в котором очутилась Германия, стал настоятельно требовать от меня ускорить формирование частей Русской освободительной армии и в этих целях представил нам в декабре военные лагеря в Мюнзенгене и Хойберге». Планировалось организовать всего 10 дивизий РОА и объединить их в корпуса, но, как говорится, гладко было на бумаге… Первоначально количество русских солдат, готовых воевать против своей Родины, составляло 13 тысяч человек. Через 4 месяца после «дня рождения» армия предателей уже объединяла 50 тысяч бойцов. Но никак не анонсируемый зарубежной прессой миллион!

В таком случае, быть может, в армии Третьего рейха были части, сформированные из представителей других народов многонационального СССР? Начнем подсчет с еще одного подразделения русских — пожалуй, самых русских из всех россиян, — казаков. После поражения немецко-фашистских войск под Сталинградом и на Северном Кавказе казачий генерал Петр Краснов подготовил «Особую грамоту» с обращением ко всем казакам. Это был, что называется, проект документа, который впоследствии был подписан генералом Кейтелем и министром восточных областей Германии Розенбергом. В нем говорилось, что за оказанную немецким войскам помощь во время войны германское правительство признает казаков своими союзниками и обещает после победы над СССР возвратить им землю, личную собственность и былые привилегии. Но несмотря на эти более чем щедрые обещания, на призыв Краснова откликнулось лишь несколько тысяч действительно сильно обиженных советской властью человек. Причем большинство казачьих войск, прежде всего Казачий стан генерал-майора Т. Доманова и Казачий корпус генерал-лейтенанта фон Панвица, влились в Русскую освободительную армию. Иными словами, казаки входили в состав уже названных 50 тысяч перебежчиков. Также в армию Власова были включены армянские воинские части, которые тоже не стоит считать отдельно в поисках миллиона советских солдат, «носивших немецкий мундир и оружие».

После русских подразделений вторым по численности отрядом бывших «своих», воевавших против Красной Армии, были войска Организации украинских националистов (ОУН). Западная Украина в 1939 году не по своей воле вошла в состав УССР, поэтому радикально настроенные политики начали искать союзников в борьбе с советской, как они ее называли, оккупацией. В результате сотрудничества между немцами и одним из подразделений ОУН было создано вооруженное формирование под названием Легион украинских националистов общей численностью 600 человек. Это подразделение, состоявшее преимущественно из сторонников Степана Бандеры, объединяло 2 батальона, получивших кодовые названия «Нахтигаль» и «Роланд». Однако говорить о сотрудничестве Легиона с фашистами можно лишь с большой натяжкой, поскольку уже 30 июня 1941 года бандеровцы, опираясь на данное формирование, которое, по их мнению, должно было стать основой будущей украинской армии, без согласования с немцами заявили об образовании независимого государства со столицей во Львове. Поэтому «Нахтигаль» и «Роланд» перестали существовать, а значит, 600 человек личного состава этих батальонов вряд ли можно включить в мифический миллион предателей, воевавших на стороне Третьего рейха.

Иное дело — дивизия СС «Галичина». Перед лицом неизбежного поражения вермахта некоторые украинские патриоты приняли решение бороться с большевиками в составе отступающей армии Гитлера. Весной 1943 года, после Сталинградской битвы, переломившей весь ход Второй мировой войны, немцы согласились использовать их в качестве «пушечного мяса». Губернатор Галичины Отто Вехтер пошел на переговоры с Украинским центральным комитетом (УЦК) — националистической организацией, созданной с благословения немецких оккупационных властей «для культурно-просветительной работы среди населения». Исходя из показаний начальника 2-го отдела «Абверштелле» майора фон Демеля, структурные отделения данного объединения во главе с Владимиром Кубиевичем — не что иное, как филиалы немецкой военной разведки и гестапо: «Это были наши основные источники информации и исполнители наших планов. Кубиевич, его заместители и руководители всех 40 местных украинских комитетов в генерал-губернаторстве являлись штатными агентами абвера. Контроль над ними осуществлял бывший командир батальона «Нахтигаль» Теодор Оберлендер, без которого не принималось ни одно решение».

Так вот, немецкое командование и «просветительная» организация У ЦК договорились создать в составе вермахта украинскую дивизию. На переговорах речь шла о том, чтобы такое подразделение воевало исключительно с большевиками. Это пожелание немцами в расчет принято не было, как не согласились фашисты и на присутствие в названии дивизии слова «украинская». По приказу рейхсфюрера СС будущее соединение первоначально получило название «Добровольческая дивизия СС «Галичина», а затем — 14-я гренадерская дивизия СС. Робкие просьбы националистов и даже генерал-губернатора Отто Вехтера о включении в наименование хотя бы намека на украинский характер националистического воинства были категорически отвергнуты Гиммлером с формулировкой: «Преданность фюреру доказывается храбростью в боях за наше дело, а не национальной принадлежностью».

Более того, офицерский состав дивизии был немецкий. На петлицах солдат вместо молнии СС первоначально был изображен Галицкий лев. Затем «молнии» победили «льва». Форма тоже была эсэсовской — черной. Команды отдавались на немецком языке. Добровольцы проходили подготовку в специальном лагере в Нойхаммере, где располагался шпионско-диверсионный центр абвера. В числе первых добровольцев были бывший командир карательного шуцманшафтбатальона № 201 штурмбаннфюрер СС Евгений Побигущий и капеллан батальона «Нахтигаль» гауптштурмфюрер СС Иван Гринех, а также их сподвижники. Все кадровые назначения утверждались специальным уполномоченным из Берлина обер-группенфюрером СС Готлибом Бергером.

Кубиевич впоследствии вспоминал: «…наш призыв вызвал небывалый порыв у галицких украинцев. Хотя немецкая армия отступала, и линия фронта приближалась к Киеву, призывные комиссии осаждали тысячи людей. В листовках, распространявшихся лидерами националистов во Львове и области, говорилось: „Фюрер дает нам возможность плечом к плечу с отважными немецкими воинами вступить в борьбу с большевизмом ради защиты наших домов и нашей Родины, создания мирной и счастливой Европы. Наша радостная готовность откликнуться на этот клич должна проявиться в организованном виде. Каждый доброволец СС примет участие в народном празднике по случаю создания дивизии“».

Что касается численности созданного соединения, то в июне 1943 года генерал-губернатор Галичины Вехтер доложил в Главное управление СС в Берлине о наличии 80 тысяч украинцев-добровольцев. Но, несмотря на тяжелое положение на фронтах, Гитлер особой радости от неожиданной поддержки не испытывал. Он постоянно предостерегал руководителей вермахта от иллюзии, что если создать украинское государство, то немецкие войска пополнит миллион солдат. Поэтому из 80 тысяч добровольцев в армию Третьего рейха были приняты всего 13 тысяч человек. Каждый вступивший в дивизию СС «Галичина» подписался под такой клятвой: