Шрифт:
— Да, дорогой, конечно, — она улыбнулась и лукаво посмотрела на меня. — Тебе подать наше вино или вино аббатства Святой Марии?
— Что?.. А откуда у нас вино из аббатства?
— Наша дочь обвенчалась именно там. А так как спутники принца нанесли изрядный урон нашим запасам вина, то принц велел аббату отправить к нам восемьдесят бочонков самой лучшей мальвазии, какая только сыщется в его погребах. А епископ, святой отец Адипатус [61] , лично проверил подвалы аббата и выбрал самое наилучшее…
61
Adipatus (лат.) — огромный, толстый. Должно быть, Тук представился так в насмешку над собственным телосложением.
На третий день по моему возвращению в Нотингем я вышел вместе со своим отрядом из города и отправился в Шервудский лес, на поиски своего зятя. За прошедшее время я успел многое передумать и многое сделать. И, сдается, теперь я могу надеяться на благожелательный прием со стороны своего новоявленного родича.
Колонна воинов растянулась по дороге, но, проехав вдоль неторопливо бредущего войска, я не увидел обычного тупого, унылого выражения на лицах пехотинцев. Наоборот, они шли бодро, радостно и, я бы сказал, даже вдохновенно. Цель нашего похода была известна всем, и это означало, что все они готовы служить королевскому сыну. Благородные рыцари, оруженосцы и пажи, ехавшие за пехотинцами, сгрудились вместе и судачили о происходящем, точно ярмарочные кумушки. Ну разумеется: такой резкий поворот в политике хоть кого собьет с толку. Кстати, с нами ехал и сэр Сайлс, который уже дважды уходил от тяжелой карающей десницы принца. Изредка он бросает на меня не слишком любезные косые взгляды. Еще бы: у него — две дочери на выданье, и, если быть до конца откровенным, намного более красивых, нежели Марион. Не то что наша — тощая, на лице — одни глаза, грудей, можно сказать, вовсе нет! А те — девицы ядреные, кровь с молоком! И как же это Плантагенет внимания на них-то не обратил? А ведь до рубах их раздевал!..
Я глубоко задумался над превратностями судьбы и чуть не получил стрелу в открытое забрало шлема. Посланница смерти противно прошипела у меня перед самым носом так внезапно, что я невольно дернулся и чуть было не свалился с коня. Очень хорошо приветствует зять своего тестя!..
Откуда вылетела стрела, я так и не понял, хотя старательно оглядывал все деревья и кусты. Воины быстро загородились щитами, лучники приготовились дать залп в ответ, всадники сбились в плотную группу… А лес молчит. Ни новых стрел, ни криков, ни команд, ни топота убегающих ног. И я решился — выехал вперед, поднял руку и крикнул:
— Эй, стрелок! Сообщи своему господину, что к нему едет благородный сэр Ральф Мурдах, шериф Нотингема и его тесть! Я веду к нему пополнение!..
Я смотрел в одну сторону, но кусты неожиданно раздвинулись совсем с другой стороны, и на дорогу вышли двое: широкоплечий детина и худой, гибкий паренек. Оба — в новой и вовсе не дешевой одежде, с длинными валлийскими луками в руках, при колчанах за спиной и тяжелых тесаках у пояса. Ни дать ни взять — воины состоятельного сеньора…
— Тесть, говоришь? — поинтересовался детина, даже не подумав поклониться. — Ну что ж, раз тесть — добро пожаловать, твоя светлость. Слезай с коня, да пойдем за нами. Ужо принц решит, что с тобой делать…
— Ты никак рехнулся, воин? Я тебе говорю: я — его тесть и привел ему воинов для его войска…
— Этих-то? — детина усмехнулся, презрительно сплюнул и повернулся к своему спутнику: — Слышь, Вилли, их светлость воинов привел. А только, сдается мне, что никакие энто не воины, а так — сброд.
И он снова сплюнул. Я уже открыл рот, чтобы одернуть наглеца, когда тот неожиданно двинулся вдоль строя.
— Ты! Как стоишь?! Баба на сносях — и то ровнее стоит! Подтянуть брюхо! А ты?! Куда смотришь?! Смотреть на командира! Это у тебя что? Лук? А я думал — дрючок для свиней! Кто так оружие держит! Salaga! Ничего, ничего, duhi besplotnie, я из вас людей сделаю! Gryaznuhu знаешь? A crocodila? Тоже нет? Ну, dushary, вешайтесь — dembel otmenili!!! Здесь вам не тут!..
Только теперь до меня дошло, что я столкнулся с одним из командиров войска моего зятя и, кажется, оскорбил его своими словами… Вот он и демонстрирует нашим ополченцам, чему его учили в походах король Ричард вместе с сыном. И ругается по-сарацински…
А детина меж тем подошел к рыцарям. Критически оглядел их, затем махнул рукой:
— Вы тоже, благородные сэры, не больно-то гордитесь. Сперва Энгельс вами займется, а потом и Маркс. Otjimat’sya научитесь, в полном вооружении…
— Прошу прощения сэр, — поинтересовался сэр Сэккет. — Это упражнение с непроизносимым названием делают пешими или с конем?
Вместо ответа детина обидно захохотал, а паренек присоединился к нему тоненьким дребезжащим смешком. После чего оба воина моего зятя двинулись вперед, подошли к кустам и… словно растворились в зелени леса, оставив меня в недоумении, а все войско — оторопевшим и слегка напуганным. А самое главное — было совершенно непонятно, что делать дальше. Идти вперед? Стоять на месте? Возвращаться назад?..
— Ну, вы там идете или нет, пресветлый тесть?! — громко поинтересовался детина, на мгновение вынырнув из кустов. — Ступайте за нами, да не больно-то в стороны разбредайтесь, а то там много чего для незваных гостей припасено…
Я двинулся следом и обнаружил, что кусты оказались не совсем кустами. В кустах стоял широкий щит из плетня, на котором висели пучки свежей травы и зеленых веток. Не иначе, как сарацинская хитрость…
Глава 10
Заключительная, но, вполне возможно, не последняя
Появление моего тестя — сиятельного шерифа Нотингемского, было неожиданным, но вполне приятным событием. Как я и предполагал, начиная свою карьеру самозванца, благородный сэр Ральф Мурдах примчался на всех парах изъявлять покорность и заверять в своей верности, лояльности и покорности. В качестве доказательства своей приверженности делу его высочество Робера фон Гайавата де Каберне де ля Нопасаран, графа Монте-Кристо, тесть привез с собой голову Гая Гисборна, который, оказывается, выжил после нашей теплой встречи.