Утром в спальню зашла экономка. Я неподвижно лежала в кровати и безразлично смотрела в потолок.

– Живая? – злорадно поинтересовалась женщина и села на краешек кровати.

– Если могу разговаривать, значит, ещё не умерла, – тихо ответила я.

– А почему не встаёшь?

– Зачем? Куда торопиться? Мы же здесь все при коммунизме живём. Ни о чём думать не надо, даже о хлебе насущном.

– А вот это ты зря. Если так принимаешь господина, скоро у тебя не будет даже хлеба.

– А что, султану не понравилось, как я его приняла?

– А сама как думаешь?

– Думаю, он получил то, что хотел.

– Строишь из себя девственницу. Да любая девушка за честь сочтёт переспать с султаном. – Экономка гордо встала с кровати с поджатыми губами и вышла из комнаты.

Я попросила сиделку помочь мне одеться, села в коляску и поехала к Ане. После второй ночи любви её перевели в отдельные апартаменты. Анна лежала на кровати и была смертельно пьяна. Голова у неё была перебинтована.

– Аня, что произошло? – перепугалась я ни на шутку.

– Я под утро попыталась уснуть, а ко мне пожаловала первая жена султана и полоснула кинжалом по лицу. Сволочь! Наверное, хотела убить, но я вывернулась. Видишь, лицо пострадало?

– Надо же… И что ей за это будет?

– Да ничего не будет! Она же самая главная жена. Ей всё можно. Приревновала, сучка, ведь после тебя султан ко мне пришёл. Понятно, ему у тебя не понравилось. Он специально отвёл мне эти роскошные апартаменты, чтобы навещать меня. Это против правил гарема. Тут такого никогда не было. В отдельных апартаментах живут только жёны. Так что, Наташка, ни у тебя одной беда. Я теперь тоже калека. Смотри, какая рана ужасная. Без пластики не обойтись. Теперь все заработанные бабки буду на пластику откладывать. Но ещё не факт, что эта сука успокоится. Замок тут закрывать нельзя. Ко мне в любое время султан пожаловать может.

– А султан знает, что с тобой произошло?

– Конечно. Ко мне же врача вызывали.

– Надо же, несчастье какое…

Я окинула взглядом Анино жилище. Да, роскошно, ничего не скажешь! Такую красоту я видела только в кинофильмах.

– Аня, мне за тебя страшно. Что говорит экономка?

– А что она может сказать? На старшую жену султана управы нет. Она сообщила, что султан очень сильно мной увлёкся, что будет ходить ко мне столько, сколько посчитает нужным, хоть несколько раз в день, и моя святая обязанность принимать его так, чтобы после этих встреч он всегда оставался доволен.

– А защитить он тебя не хочет?

– Он меня ещё после нападения не видел. Я обязательно с ним поговорю. Кстати, а ты о своей судьбе с ним не разговаривала?

– Нет. – Я покраснела как варёный рак. – Он был у меня пару минут. Провёл рукой по инвалидной коляске, видимо, его заметно возбудило то, что я калека. Сунул, вынул и ушёл.

– После тебя он сразу отправился ко мне. Я тебе говорила. Я его не ждала и уже засыпала, но сделала всё возможное, чтобы довести его до точки кипения и при этом ещё получить удовольствие самой. Султан сунул руку мне меж ног, ощутил сочившуюся из меня влагу и, поставив на колени, вошёл в меня сзади. Меня била дрожь, но я не выпускала его из себя и просила любви ещё и ещё.

Аня показала пальцем на поднос. На нём лежало потрясающее ожерелье. Взяв ожерелье, я принялась с интересом его разглядывать.

– Дорогое?

– А ты сама не догадываешься? Да оно стоит целое состояние. Султан никогда не скупится на дорогие подарки для жён и любимых женщин.

Анька нашла в себе силы встать, она зачем-то надела ожерелье и заявила, что хочет покурить кальян.

– Пусть эти квочки на нас полюбуются. Ты в инвалидной коляске, я с перевязанной головой. Кстати, тебе султан за секс что-нибудь подарил?

– Нет. Да и не нужно мне ничего.

– Странно. Даже если девушка ему не понравилась, он хоть недорогое колечко, но подарит.

– Значит, я вообще ему не приглянулась. И это радует.

Наложницы, глядя на перебинтованную Анькину голову, громко хихикали. Аня повернулась, обожгла взглядом внимательно следящих за нами молодых женщин и рявкнула:

– Что уставились?! Интересно?! Валите отсюда! Это вам что: шоу или цирк какой?

Даже не зная языка, женщины поняли, что Анька посылает им проклятия. Они тут же сделали обиженные лица и принялись что-то выкрикивать в ответ.

– Вот суки, не уходят! Любопытные варвары! Им же скучно. Хоть какая-то веселуха… Драные кошёлки!

– Ну и пусть смотрят. Ань, зачем так болезненно реагируешь? У баб развлечение. Тут реально головой можно тронуться от скуки и однообразия.

– Ещё не одна не тронулась, – бросила Аня и, прищурившись, заговорила совсем тихо: – Я испорченное лицо этой гадине не прощу. Спать страшно ложиться. Если честно, что-то мне этот гарем опостылел. Настоящий курятник с недотраханными курицами.