Уже в Штатах достаточно случайно возникла фигура продюсера Дэйва Стюарта. Прекрасный музыкант и милейший человек, он был явно иного розлива, чем БГ, и существовал в несколько ином измерении. Проблемы культурной совместимости нисколько не волновали Си-би-эс, важно было лишь то, что Дэйв Стюарт — эго «имя». (Борис вновь плыл по течению.) Неудивительно, что альбом («Радио Сайленс») получился совсем невнятным: с западным качеством, но без западного блеска; с русскими претензиями, но без русского нерва. Учитывая сумму затрат на производство и интенсивность рекламной кампании, можно сказать, что диск провалился. И это, мне кажется, лучшее, что случилось с БГ за последние несколько лет. Он стал вновь обретать себя... «Страшно надоело играть с наемными музыкантами», — было первое, что я от него услышал по возвращении домой осенью 1989 года. Вспомнилась фраза, которую он часто произносил накануне отъезда на Запад: «Страшно хочется поиграть с хорошими музыкантами...» Теперь он вновь созвал «не хороших», но и «не наемных» старых соратников и возобновил «Аквариум».

История альянса БГ с Си-би-эс еще далека от финала, но один вывод можно сделать уже сейчас. А именно: советский рок и западный рок — все же очень разные вещи. Наивно было бы ожидать от нашего любителя лапты чудес в американской профессиональной бейсбольной лиге; не удалось сделать в один сезон и звезду шоу-бизнеса из «неофициального» советского музыканта... Фактически одно короткое слово «рок» объединяет два явления с совершенно разной подоплекой: психологической, социальной, экономической — не говоря уже о культурных традициях. Только люди с абсолютно выхолощенными мозгами, без намека на какие-либо «корни», могут безболезненно трансплантироваться из одной почвы в другую. (Поэтому проще всего, как выяснилось, иметь дело с хэви метал — «Круиз», «Парк Горького», «Шах».) БГ же при всем его англофильстве — сугубо русский человек, и это, как говорится, нашло отражение в его творчестве. Не смог он изжить в себе российскую тоску, а за-морская публика не смогла ее оценить.

Вообще говоря, из полудюжины пластинок, записанных нашими группами под руководством иностранных продюсеров, в полной мере удалась, на мой взгляд, лишь одна — французская версия «Центра» Василия Шумова*.

Остальным присутствие западных экспертов (даже Ино!) не очень-то помогло. Думаю, дело тут не только в загадочной русской душе, но и в отсутствии навыков настоящей студийной работы. А это, в свою очередь, — следствие глобальной проблемы нашего безнадежного отставания в музыкальной технологии... За четверть века советского рока изменились стили, изменились доходы, изменились структуры, но одна сторона музыкального быта осталась без изменений: ни инструментов, ни аппаратуры, ни даже струн в свободной продаже.

Диспропорция между новыми масштабами, международными амбициями нашего рок-бизнеса и его допотопной материально-технической базой приобрела гротескные размеры. Так что покупка (как правило, в магазинах подержанных товаров) фирменных гитар, синтезаторов и мини-студий стала для музыкантов, может быть, единственным бесспорным плюсом политики открытых вовне дверей.

Итак, мы снова дома. Пора совершить традиционную экскурсию по фестивалям и рок-тусовкам последних двух лет девятого десятилетия.

Самым отрадным фактом рок-жизни было то, что провинция продолжала распускаться (в обоих смыслах слова). В 1988-м стремительно затянулось еще одно гигантское белое пятно — Украина. Зимой эмиссар киевской рок- артели привез записи двух местных групп — «Вопли Видоплясова» и «Коллежский асессор», вскоре они и сами приехали в Москву, произведя форменный фурор. «Асессор» — сверхизысканный гитарный постпанк. Лидер группы, Василий Гойденко, обладает удивительным мелодическим мышлением, он создает витиевато-меланхоличные, пронизанные какой-то трепетной иронией, воистину гоголевские музыкальные картинки. Его высокий голос не разрушает хрупкую гитарную ткань — скорее, звучит как еще один инструмент, не акцентируя внимания на тексте... Все вместе — ни на что не похож! Если «Асессор» — это, условно говоря, загадочные «Петербургские повести», то «Вопли Видоплясова» (или просто «ВВ») — современный аналог «Вечеров на хуторе близ Диканьки». Певец-аккордеонист Олег Скрипка угловатыми, слегка «контуженными» движениями напоминает Петра Мамонова, однако пафос «ВВ» куда светлее. Это уморительная смесь панка, харда и хрестоматийного украинского фольклора. Звучит все очень органично, а главное — по-настоящему весело. Последнее, как известно, одно из наиболее редких качеств в нашем роке.

Весной я нанес ответный визит в Киев, где пробуждающаяся рок-фракция решила начать сразу с международного фестиваля. Ничего более безалаберного по организации мне видеть не приходилось. Там я познакомился еще с двумя интересными украинскими составами — местной «Рабботой Хо» и харьковским «Утром», психоделической группой с отличным гитаристом. Еще одну замечательную команду из Харькова, «ГПД», я услышал спустя пару недель в Вильнюсе. По музыке и настроению они были похожи на «ДДТ». Но — болезненнее, правдивее, чище и без тени заигрывания с публикой. Если Шевчук бросал в зал эффектные фразы вроде:

то Саша Чернецкий из «ГПД», будто отвечая ему, пел:

И эта отчаянная простота убеждала больше.

Вообще, «Рок-форум-88» — так назывался новый литовский фестиваль, занявший место увядшей «Литуаники», — удался на славу. Несколько интересных западных групп, «Звуки Му», «Телевизор», «ВВ»... «Антис» показал жесткую программу: на смену галантной сатире и издевке под личиной безобидного китча пришел суровый политический памфлет. Первая песня называлась «Цыц, интеллигент!», и исполнял ее Альте Каушпедас не в обычном своем красном фраке, а завернувшись в армейскую плащ-палатку...

Из новых впечатлений. «Не ждали» — редкая русскоязычная группа из Таллина, давшая забавное театрализованное представление, пародирующее авангард и постмодерн; «ЧАИФ» — еще одна восходящая звезда свердловского рока, не очень вразумительная по музыке, но бесспорно милая и обаятельная команда «русского» направления. Запомнился их гимноподобный припев:

«Они» — это как бы свиньи, а на самом деле известно кто... Так вот, «они» едва не сорвали очередной (я уже сбился со счета... кажется, шестой) ленинградский фестиваль. В день открытия люди в униформах объявили, что в легкоатлетическом манеже, где все должно было произойти, не соблюдены правила противопожарной без-опасности. Зал опечатали. Собралась толпа и не расходилась... Все пребывали в полной растерянности, пока случайно не подошел Борзыкин. Он и повел несколько тысяч недовольных рокеров на Смольный, к обкому партии. Милицейские пикеты не позволили всем зайти непосредственно к отцам города, однако небольшая делегация была допущена. Мы уселись на асфальт в лучах заходящего солнца и вскоре дождались ответа. «Завтра фестиваль начнется! — объявил Борзыкин в мегафон. — Всем можно расходиться».