Шрифт:
Игорь выдохнул и снова откинулся назад.
— Кому я должен был ее рассказывать? Следователю, который был в доле со Стариком? Начальнику «уголовки», который в теме? Кому?.. Я молчу и ничего не подписываю, я отказываюсь общаться даже с государственным адвокатом, а они что-то пишут, разговаривают сами с собой, проводят какие-то экспертизы, какие-то опознания… Единственное, в чем я признался сразу, это убийство шестидесятилетнего начальника службы безопасности «Глобал», который непременно сломал бы мне позвонки, не воткни я ему в его изощренный мозг золотое перо. И теперь, значит, папки нет… Это очень плохо, Женя, потому что в той папке имя человека, который мог бы подтвердить кое-что из моих слов. Но этого будет вполне достаточно, чтобы все остальное осыпалось прахом…
Она удивленно посмотрела ему в глаза.
— Там, на лестнице, у лифта… рядом с квартирой Старика, я держал в руках папку со своими документами… и вдруг вспомнил, как… написал имя этого человека на своей визитке и бросил в папку. А потом, как тебе уже известно, я сунул папку за почтовые ящики…
— Но там нет папки! — вскричала Женя.
— Нет, значит, нет…
— Время! — встрял в разговор надзиратель, привычкой которого, к удивлению Жени, было находиться в двух шагах от них за пустым проемом кабинета.
Она встала и почувствовала, как слабеют ее ноги. Это был последний раз, когда она может прикоснуться к этому человеку…
Уже ничего не тая, она бросилась ему на грудь, потом впилась губами в его губы, и когда воздух в легких закончился, Женя заплакала и, положив голову ему на плечо, ощутила на мочке уха нежный, почти невесомый поцелуй…
Они стояли так достаточно долго для того, чтобы пятнистый потерял всякое терпение.
— Ребята, вы же здесь для интервью, кажется, собираетесь?
— Собирались, — поправил Лисин, облизывая сухие губы. — Прощай, Женя.
Она не смогла сказать «прощай». И не смогла выйти, чтобы посмотреть ему вслед. Ее ухо горело, словно обожженное крапивой, и Женя, чтобы унять это ощущение, вынула из сумочки платок и приложила к мочке.
— Игорь! — прокричала она в проем двери не своим голосом. — Насчет следователя и того, другого, я не верю тебе!.. Не верю, прости!
Ответа не было.
Глава 25
На улице ей показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Девушка оперлась на капот машины и несколько минут стояла недвижима.
— С вами все в порядке? — справился покуривающий у входа в дежурную часть офицер.
— Все, все в порядке, — заверила Женя. — В полном порядке!
Через минуту она уже ехала к тому самому дому в Протопоповском переулке, в подъезде которого отрывала от стены ящики. Вбежав в дверь и снова послушав эхо под плитами второго этажа, Женя поднялась по лестничному маршу до лифтовой шахты и прижалась к решетчатым дверям. Неужели, неужели она сможет?..
Распахнув дверь, она поставила одну ногу на пол кабины, вторую оставила на бетонной плите площадки. Присев, она посмотрела вниз.
Щель шириною в два пальца зияла рваной раной, и вряд ли что можно было рассмотреть, даже если бы она имела фонарик и направила луч вниз.
Черт возьми , пронеслось в ее голове, кто тут заведует этим хозяйством?
— Ты, милая, не колечко ли золотое туда обронила? — послышалось сзади.
Обернувшись, Женя увидела, как по лестнице, почти касаясь ступеней фирменным пакетом с надписью «Эльдорадо», шагает древняя старушка.
— Книжку записную, бабушка, — раздосадованная тем, что ее застали врасплох и напугали, огрызнулась девушка.
— Что-то вы цельный день что-то теряете, теряете… То ящики рвете, то в шахты заглядываете. Сдурели, прости господи…
— Ты, мать, иди, куда шла, не твое это дело.
— И ходють, и ходють… — ныла старуха, проходя мимо.
— Где лифтеры ваши обитают, скажите лучше!
— Во втором подъезде они обитают, когда тверезые, — донеслось сверху.
— А когда не тверезые?
— Тогда они обитать можуть где угодно…
Спустившись вниз, Женя вышла из подъезда и направилась к соседнему крыльцу.
Лифтеры были, видимо, тверезые. Потому что одного из них, нетвердо сидящего на стуле, она обнаружила сразу. Он смотрел в экран переносного телевизора «Шилялис» с морковкой в руке, и в какой-то момент Жене показалось, что он неживой. В кондейке витал заплесневелый запах прокисшего сыра, дешевого алкоголя и дешевого курева. Когда она постучала кулаком в стол, как в дверь, лифтер перевел взгляд с экрана на гостью.