«Это была система, которая уничтожила все прочие партии.

Я прошу вас понять: она уничтожала не просто партии, не распустила их, но их членов уничтожила, всех членов партий, уничтожила других, вот так она их уничтожила;

— это была система, которая осуществила геноцид крестьянства; 15 миллионов крестьян было отослано на уничтожение» [130] .

И дальше:

«Это была система, которая обманула трудящихся во всех своих декретах: декрете о земле, декрете о мире, декрете о заводах, в декрете о свободе печати» [131] .

Да, в Советском Союзе действительно были распущены политические партии, но только потому, что они были антисоветскими. Из истории ясно также и то, что «членская база» не была уничтожена, в противном случае Солженицын не встретился бы с М. П. Якубовичем, одним из лидеров меньшевистской партии. Советское правительство не могло «осуществить геноцид крестьянства». Позволительно напомнить Солженицыну, что этот термин, означающий полное уничтожение народа или национальной группы, но ни в коем случае не ликвидацию целого общественного класса, также ни в какой степени не применим к советскому обществу, ибо все народы и народности в СССР и поныне здравствуют и процветают, а крестьяне как в Советском Союзе, так и в других социалистических странах идут по новому историческому пути.

То, что фабрики и заводы в СССР принадлежат народу, а мир составляет фундамент и суть советской политики, известно даже детям. Разве Советская страна не покончила с первой мировой войной? Да, покончила, но ей снова пришлось защищаться от Врангеля, Деникина и… Исая Семеновича Солженицына.

Просто «раб божий Александр» в США зарапортовался.

Когда ему устроили выступление по телевидению, он вновь стал усиленно пугать коммунизмом и призывал к войне.

Характерно, что Солженицына во время его пребывания в США тянуло больше посетить учреждения, которые так или иначе подвластны ЦРУ. Выходит, советские органы безопасности использовали Солженицына лишь на самой низкой ступеньке — в роли лагерного стукача Ветрова, а кое-кто на Западе делает из него звезду первой величины.

Само по себе это не нуждается в комментарии.

Мы часто слышим: «Что лежит в ящиках столов тех писателей, которые «не могут публиковаться» в социалистических странах?»

Жизнь сама дала поразительный ответ — ничего. Это убедительно подтверждает развитие чешской и словацкой эмигрантской литературы после августа 1968 года. В тумане «безбрежной свободы» Запада эта литература растаяла, утратив фундамент общественного бытия своего народа; не создано ничего, кроме нескольких книжонок, граничащих с порнографией. Авторы ее, как правило, перестали понимать свой народ, а их издания перестали быть притягательной силой для западного читателя.

Такова судьба «сочинений» и Александра Солженицына. Его наиболее удачное произведение («Один день Ивана Денисовича») относится к периоду, когда он изо всех сил стремился стать советским писателем. А «Архипелаг ГУЛаг», «Август Четырнадцатого» — это дешевая стряпня, с помощью которой он хотел приобрести мировую славу, сомнительную и неверную.

Профессор Кирилл Семенович Симонян действительно был прав: только дорога сенсаций, так называемых разоблачений, — много шуму из ничего. Никто не сможет изменить тот факт, что сегодня на Западе Солженицын уже не интересен для читателей и еле-еле терпим в политическом отношении.

Его высокие покровители, разумеется, знают (как знает и он сам), что он должен бояться теней прошлого. А это влияет не только на его настроение, но прежде всего на его творчество сегодня и неизбежно толкает его на путь доносов и «самозащиты».

Возможно, в будущем он приготовит еще несколько литературных псевдосенсаций. Его последняя книга «Ленин в Цюрихе» сенсацией, однако, не стала.

Все то, что Солженицын говорит и пишет сегодня, свидетельствует о том, что он стоит на последней линии самообороны. Он должен все время поддерживать состояние «годности к употреблению». А это, если учитывать его прошлое, нелегко.

Чтобы достичь такого состояния, ему пришлось отказаться от мечты стать большим писателем.

Зловредная дама Литература отомстила за себя.

Спираль предательства неудержимо ползет вверх.

Перед вдохновителями антикоммунистических и антисоциалистических акций, идеологических диверсий против Советского Союза стояла трудная проблема: во что бы то ни стало создать какое-то движение сопротивления в Советском Союзе. И пустили в ход термин «диссиденты». Это модное сейчас слово означает: несогласные, противоречащие, инакомыслящие. Сквозь редкое сито просеялись такие, как Якир и Буковский, Даниэль и Синявский, Амальрик и Кузнецов, Панин и Тарсис. Солженицын же застрял в сите. Он стал самой подходящей фигурой для определенных кругов Запада, завоевав особую популярность. Имея на своем счету немало компрометирующих деяний, Солженицын является находкой для недругов Советского Союза и других социалистических стран, потому что им легче манипулировать.

Если проследить историю так называемых советских диссидентов, то можно убедиться в том, что факт наличия в СССР какого-либо «движения диссидентов» отсутствует, зато резко бросаются в глаза отдельные фигуры и фигурки, которые составляют неоднородную группу лиц с явно патологическими отклонениями. К ним относится и Александр Солженицын. Сам он сейчас ничего собой не представляет. Он может представлять интерес лишь для психиатра. Важно — и потому интересно — то, что на примере Александра Солженицына прекрасно видно, как глубоко может пасть человек, если его с радостью использует самое болезнетворное начало в современном мире — антикоммунизм.