Шрифт:
Позитивная вера в будущие результаты заставляет нас идти на неуместный риск. Поступать так в игре, где шансы неблагоприятны с самого начала, прямой путь к катастрофе.
Начало моей карьеры спекулянта
Я участвую в родео, потому что слишком ленив, чтобы работать, и слишком честен, чтобы, красть.
—Фреклз Браун, чемпион мира по родео
Моя карьера спекулянта началась в седьмом классе, когда парень по имени Пол Хайлэнд показал мне, сколько денег можно сделать, подбрасывая монеты на чет/нечет, если ставка — сверкающие серебряные доллары, которые мы таскали в карманах наших джинсов. Мое детство в Биллингсе, штат Монтана, превосходная прелюдия к спекуляции. Я начал с подбрасывания четвертаков, конечно, часть денег потерял, но если я чему-то и научился в школе, помимо рисования и игры в футбол, так это тому, как сделать много легких денег, играя на четвертаки и доллары.
Очень может быть, что все, что мне нужно было знать о спекуляции, я узнал в средней школе. Хотя на это потребовалось некоторое время, я в конце концов понял, что Пол и Верджил Маркум вытягивали мои деньги за счет командной игры. Один ставил на орла, другой — на решку, так что я не мог выиграть. Позднее они поделили доходы, а я получил свой первый урок манипуляции рынком.
Я не обратился к полиции или каким-либо другим представителям власти. Я разобрался с этим сам и по сей день не доверяю бюрократам, которые должны устранять подобную несправедливость. Они все равно этого не сделают, по крайней мере, не настолько быстро, чтобы успеть помочь вам или мне.
Джек Макаферти был самым крутым хулиганом в Биллингсе. Да что там: он был самым крутым хулиганом во
всем штате Монтана, а это кое-что да значит, принимая во внимание количество ковбоев, чернорабочих и шахтеров, живших тогда в «Штате Сокровищ». Когда здоровый парень бьет вас по руке, вам больно. Когда Джек, который не был таким уж крупным, ударял по руке, было так больно, что мы переставали чувствовать свои руки. Он обладал невероятной силой, хорошо служившей ему в каждой отдельной драке, в которой я когда-либо его видел. Никто не решался приблизиться к нему. Драка стала его образом жизни, и позднее Джека убил лос-анджелесский полицейский — согласно официальной версии — во время преследования на шоссе. Правда, однако, в том, что Джек был настоящим дамским угодником и крутил шашни с женой этого полицейского.
Большинство ребят, вовлеченных в монетные спекуляции, не желали играть с Джеком. Обычно он расплачивался, отдавая вам свой четвертак, но если он отказывался, то что вам оставалось делать? Угрожать ему, чтобы он потом вышиб из вас дух? Вот и другой урок спекуляции: будьте осторожны при выборе своих деловых партнеров.
Много лет спустя я смог увеличить сумму на своем счете с $5,000 до более чем $40,000, торгуя по системе расчета цен на говядину, разработанной Ричардом Алмером (Richard Ulmer). Случилось это в брокерской конторе, принадлежавшей Джорджу Лэйну (George Lane), человеку, утверждающему, что он изобрел широко используемый Индекс стохастик (Stochastics Index). На самом же деле Джордж не изобретал стохастик, а я не получил свои $40,000 от брокерской конторы. Власти закрыли старину Джорджа, а непосредственно перед этим деньги с моего счета исчезли!
Другая истина, которую я познал благодаря Джеку, в том, что сильные люди не уважают слабых. Я достаточно долго терпел, что Джек нарушает свое слово, играя с нами в орлянку, и когда он в очередной раз решил зажать мой четвертак, я изо всей силы врезал ему в живот. Удивленный, он уставился на меня и спросил: «Какого черта ты это сделал? Ты ведь знаешь, что я теперь тебе морду начищу».
Все, что я мог сказать, было: «Давай, бей, да только мне надоело, что ты нарушаешь правила. Я знаю, что ты с удовольствием переломаешь мне все кости, но это ничто по сравнению с тем наслаждением, которое я испытываю от того, что дал тебе отпор».
Джек буркнул в ответ: «Мне это нравится, я тебя уважаю», вручил мне четвертак, который я только что выиграл, и ушел. После этого мы стали довольно близкими друзьями, но в орлянку никогда больше не играли.
Люди в Монтане работают много. Конечно, мой отец работал так же напряженно, как и другие, отдавая более 40 часов в неделю нефтеочистительному заводу, да еще подрабатывая по выходным на нефтеочистительном заводе «Док Цинк». И как будто этого не было достаточно, по вечерам он допоздна читал книги, изучая электронику, чтобы быть еще полезнее для «Коноко» (Conoco), своего основного работодателя. Сочетание упорного труда и лояльности окупилось — он получил повышение.
Одно из преимуществ работы отца на нефтеочистительном заводе состояло в том, что летом его дети могли получить там работу, если они учились в колледже. Я так и поступал, и это укрепило во мне желание не заниматься тем, чем занимались эти люди — работой. Они работали долгие часы, да еще по графику, который постоянно менялся. Одну неделю они приходили на работу к 3:30 дня, на следующей неделе — к 11:30 вечера, еще через неделю смена могла начаться в 3:30 или в 7:30 утра. В этих расписаниях не было ни логики, ни закономерностей, которые я мог бы понять. Все, что я видел, было бесконечными часами добровольного рабства на горячем, заполненном зловонием шумном нефтеочистительном заводе, где ничто не имело для меня смысла.
На заводе по очистке нефти, по-видимому, миллион клапанов, и я уверен, что все они открываются и закрываются одинаково. Моя проблема — я никак не мог понять, как делать правильно. Это удручало не только потому, что демонстрировало мою неспособность, но и потому, что все это задевало моего отца, знавшего всю эту механику наизусть. Действительно, не было такой механики, которую он не мог бы починить. Если бы мне пришлось подвергнуться операции на сердце, я, скорее, доверился ему, а не врачу.