Интерн Данилов готов приступить к работе — узнайте, как все начиналось! Русскому «доктору Хаусу» предстоит столкнуться с новыми тайнами изнанки российской медицины. День рождения обещает быть жарким!
Холодный кафельный пол, угрюмые санитары, падающие в обморок студенты-медики. Бывалый доктор Данилов оказывается в морге, к счастью, пока как сотрудник этого таинственного учреждения. Изнанка жизни патологоанатомов еще страшнее, чем видится нам, простым обывателям. Вперед, в царство Аида, только не оглядывайтесь и не закрывайте книгу — все самое интересное только начинается.
Вам интересно узнать, как на самом деле проходят будни в сумасшедшем доме? Звери-санитары и не совсем нормальные врачи — именно с этим сталкивается доктор Данилов, когда благодаря весьма странным обстоятельствам попадает в «желтый дом». Добро пожаловать, дорогой читатель! С уже полюбившимся многим героем вы узнаете, в какой цвет обычно выкрашены палаты и что происходит, когда звучит команда «отбой».
День варенья
— Наш Центр неотложной детоксикации предназначен для больных со случайными отравлениями. Ну-ка, доктора, кто перечислит мне виды случайных отравлений?
— Лекарственными препаратами… — сразу же подала голос перфекционистка Бурчакова.
Бурчакову недолюбливали. За перфекционизм, за постоянно выпяченную нижнюю губу, за постоянные напоминания о том, что ее фамилия происходит от украинского слова «бурчак» — журчащий ручей, а не от глагола «бурчать».
— Как зажурчит этот ручей — сразу кипятком писать хочется, — говорил нахал Абгарян.
Бурчакова на это выпячивала губу еще сильнее и говорила в пространство нечто абстрактное про горные аулы, мешки с деньгами и купленные дипломы. Абгарян ржал, как застоявшийся жеребец, и напоминал, что его род живет в Москве аж с начала восемнадцатого века.
— Может, и раньше жили, — скромно добавлял он, — только достоверных свидетельств не сохранилось.
Бурчакова фыркала, но дискуссию не продолжала. Сама она приехала в Москву из города Балей Читинской области и отчаянно этого стеснялась.
— …в том числе наркотическими и психотропными препаратами, а также алкоголем и его суррогатами, грибами и ядами растительного и животного происхождения и различными химическими веществами.
— А также ядами прижигающего действия, — добавил Абгарян.
— Это входит в понятие «различные химические вещества»! — огрызнулась Бурчакова.
Абгарян предпочел промолчать.
— Можно сказать, что к нам везут все, кроме суицидов, потому что психосоматики у нас нет, — сказала заведующая токсикореанимацией. — Наш центр является частью…
— Стареешь, Артур, — поддел Абгаряна Данилов. — Теряешь боевой задор.
— Настроение просто сегодня хорошее, — улыбнулся во все свои тридцать два зуба Абгарян, — связываться неохота. Ты мне потом поможешь кое-что из машины принести?
— Молоток, топор и пилу? — предположил Данилов, указывая глазами на Бурчакову.
В укоризненном взгляде Абгаряна читалось: «Ну и шуточки у вас, поручик!»
— Сейчас вы разделитесь на пары и получите по больному. Ознакомитесь, понаблюдаете и в конце дня сделаете мне краткий доклад. Как, что, согласны ли вы с обследованием и терапией, ваши предложения. И так будет каждый день. Я постараюсь, чтобы неделя, проведенная в токсикореанимации…
— …стала для нас незабываемой… — прошептал Абгарян.
— …дала вам как можно больше, ведь с отравлениями всем вам придется сталкиваться, где бы вы ни работали.
Будут какие вопросы — обращайтесь ко мне или к дежурному врачу Константину Дмитриевичу, вот, кстати, и он.
Легок на помине…
Абгаряну с Даниловым достался словоохотливый сантехник сорока семи лет, отравившийся коктейлем из водки и снотворных таблеток.
— Я слышал не раз, что народ запивает водярой таблетки, чтобы лучше забрало, но сам никогда не пробовал.
А тут пришел с работы, сунулся в холодильник — а там всего полбутылки. Шурин, скотина такая, заглянул пообедать и заодно водочки халявной тяпнул. А время позднее, а ночной магазин у нас за две остановки, а соседи, кто с понятием, все уже спят, а мне хорошенько добавить надо, ведь я устал как собака…
— А зачем вы двадцать таблеток выпили? — спросил Данилов. — И двух хватило бы…
— От жадности, — признался мужик. — Увлекся. Да и водки мало было. Чисто клювик смочить… ничо — полежал, отдохнул, выспался как человек, опять же — организм мой промыли как следует, нет худа без добра. А сегодня обещали в отделение перевести. Сказали — как только место освободится, так и того… а на той неделе можно и домой…
— Что за человек? — сразу по выходе из зала удивился Абгарян. — Старуху без таблеток оставил, врачам проблем подкинул, сам чуть не помер от остановки дыхания… И все из-за того, что не догадался дома лишнюю бутылку заначить… Ладно, давай, Вова, одну задачу решим. Условия такие: есть именинник, есть компания, есть море выпивки и немного закуски. Вопрос — где бы все это половчее организовать? В анестезиологии, как обычно, будет до ночи торчать наш руководитель. Там нам посидеть не дадут. Где тогда?
— Так у тебя сегодня день варенья? — наконец-то дошло до Данилова. — Чего ж ты молчал, партизан?
— А что — за неделю объявлять? Зачем? Потом сюрприз всегда интереснее.
— Как — зачем? Мы бы тебе подарок купили…
— Подарки — это лишняя головная боль, — усмехнулся Абгарян. — Сначала вы думаете, что мне подарить, потом я думаю, что мне делать с подарком. К чему эти условности? Ты лучше скажи, куда провизию тащить?
— А что, если прямо здесь? — предложил Данилов.
— Здесь?! — вытаращил глаза Абгарян.