— Ночью?

— Ночью. В лесу не так страшно, как среди людей. И к тебе я случайно… Знала бы — никогда бы не сунулась.

Смолкла. Посмотрела на дракона с таким отчаянием, что у Маарда на мгновение перехватило дыхание. Вспомнил, как она бросалась на него накануне. Перекошенное от слез и ужаса лицо. Кольт-Питон на дне спортивной сумки. Дрожащие от напряжения руки.

Странная вырисовывалась картина. Он верил девчонке. А это означало, что рапорт службы безопасности был неверным. Вилла Райнера тщательно охранялась — раз. Неправдоподобно, что не было записей с камер наблюдения, — два. И никакой высокий парень в кожаных ботинках в отчете не фигурировал. И скребся внутри тихонько нехороший червячок с именем «а если…».

«Откуда взялся парень? — думал Маард. — Просто свидетель? Неестественно. Во-первых, что его привлекло? Выстрел услышал? Навряд ли. В „зашел просто так“ вообще не верится. Да и слишком глупое поведение для свидетеля. Каждая домохозяйка знает, как вести себя на месте преступления. Скажем „спасибо“ телеящику. Нет, этот — не свидетель. Грабитель? Раз с оружием — возможно. Странно, что не убрал девчонку. Таким без разницы, один труп или два. А может, материнский хахаль? Тоже возможно. Хотя, что ж тогда за мамуля у рыжей, коли у нее такой профи в гареме? Не суетился, просчитывал ходы, на гопника не похож, вел себя… именно профессионально, как не круги. А может?..»

— Тильда, послушай… Я тебе помогу. Только ты постарайся мне доверять.

Кондиционеры работали на полную, делая воздух «мешка» ледяным. Холод заставлял вспомнить зиму — русскую, почти забытую. Белую, студеную. Настоящую.

Маард снял темные очки, ставшие ненужными в полумраке помещения. Тихо светился на столе монитор ноутбука. На стену проектор выводил снимок с разведывательного беспилотника. Сидящие в креслах мужчины о чем-то негромко беседовали. Один из них был одет в дорогущий белый костюм. «Пижон», — подумал Маард и переключил свое внимание на снимок. Судя по координатной сетке — территория заклятых соседей. Снято менее часа назад. Постепенно прояснялось, зачем его сюда вызвали. Проверяют сведения его агента, обычное дело. Интересно, что за «белый костюм»… Неужели информация оказалась более ценной, чем думал Маард? Что ж, не стоит спешить — раз вызвали, значит, все скажут в свое время.

Парень молча сидел, не отвлекая беседующих. Когда-то его удивляло подчеркнутое пренебрежение к субординации среди бетахон садэ. [10] Своеобразный кодекс поведения, заметный лишь среди своих. Когда люди думают — не отвлекай, даже если устав требует доложить о прибытии. В этом свой смысл, приоритеты расставлены четко. И это импонировало Маарду. Еще раньше — льстило: стать одним из элиты, да еще ему… Человеку, родившемуся далеко отсюда, обычному парню без образования, толком не говорящему на языке этой страны. Происходящее казалось сказкой. Вызов в разведуправление АМАН. Бесконечные тесты. Полиграф. Беседы часами.

Нет, Маард не жалел о том, что когда-то ответил «да» на предложение спокойного и вежливого офицера хэйль модиин. [11] В любом случае это был переломный момент в его жизни. Не сказка? И не надо. К любой сказке привыкаешь быстро, она превращается в рутину — лучше с самого начала не очаровываться. Относиться так, как и следует относиться к работе. Все равно он в жизни не умеет толком ничего полезного. Ничего, кроме как беседовать с людьми и анализировать услышанное.

Хотя, — Маард непроизвольно улыбнулся, — еще он умеет доить коров. Даже сейчас ненавидит музыку Моцарта, под которую полагалось выдаивать этих тварей. Запах навоза, жидкости для дезинфекции вымени, ноги, преющие в резиновых сапогах, и двенадцать часов музыки Моцарта. Если бы Маард хотел представить Ад, он бы нарисовал его именно таким. После этой работы тупая уставщина курса молодого бойца казалась тирону Маарду наполненной жизнью и весельем. Поэтому он и остался в армии.

Маард почувствовал, что чертовски устал. Дают о себе знать ночи, когда вместо сна приходится отжиматься, чтобы выбить из себя память о проклятой ведьме. Думать о ней хорошо он себе запретил — тоска грызла, выворачивала душу, ослабляла разум. Злость — единственный выход, даже если она искусственна. Он сам себе назначил наказание: вспомнил Элен — полсотни отжиманий. На ночь — сотню. Вымотать себя, чтобы мгновенно провалиться в короткий сон. Правда, недосып начал донимать.

Вот и сейчас. Просидеть в «мешке» десять минут и не обратить внимания на то, что беседуют тут по-английски. А это значит только одно: гость в белом костюме, назвавшийся Джоном До, человек с именем-маской — нездешний. С трудом стряхнув сонное оцепенение, Маард внимательно пригляделся к чужаку. Высокий, худощавый, крепкий, за пятьдесят. И можно поспорить: большую часть жизни он провел в форме — военную выправку не скрыть. А судя по акценту — американец. Интересно, что могло заинтересовать амера в информации контрабандиста Сераджи? Обычные дела — завод по производству «кассамов». Какое дело до этого заокеанским союзникам?

Похоже, беседа будет долгой. Задача: слушать, вникать и бороться со сном. Надо постараться понять, кто были те люди, которых бедуин Сережа принял за террористов. Следуя за логикой мистера До, получалось, что на джипах не террористы по пустыне рассекали, а друзья амера. Серьезный проект готовился, что-то совместное с США.

Маард слушал и воспринимал речи американца с трудом. Дико хотелось спать, да и нес Белый Костюм какую-то ахинею. Про использование птиц для ПВО, подготовку дельфинов-разведчиков, специально обученных грызть провода мышей-диверсантов. Разработки не новые, не особо перспективные. Надо было у Сераджи спросить, не бежали ли за теми подозрительными типами крысы, как за гаммельнским крысоловом. Полная клиника.