Но это, конечно, несопоставимые вещи. В «Русской рулетке» шансы один к шести приходятся на каждый спуск курка, а у курильщиков из каждых четырех один умирает, но это происходит не в тот момент, когда курильщик зажигает сигарету. Это так, однако игроки в рулетку не повязаны зависимостью, одно нажатие на курок не обязывает стрелять снова. На самом деле, думаю, один выстрел приведет к тому, что вы больше не захотите стрелять. Я привожу реальные факты: один из четырех курильщиков умирает гораздо дольше и мучительнее, чем игрок в «Русскую рулетку».

Разница в том, что любой результат игры в «Русскую рулетку» налицо сразу. Курить же можно годы, пока это не убьет вас. Вы действительно верите, что от этого легче? Представьте, что шансы выжить, если вы приставите револьвер к виску и выстрелите, будут 150000:1, но оружие нужно прикладывать к виску каждый час в течение двадцати часов каждый день. Как скоро, по-вашему, вы оказались бы в сумасшедшем доме? Именно это каждый курильщик делает, зажигая сигарету. Думаете, они смогли бы так себя вести, если бы знали о последствиях или не блокировали сознание?

Знаете ли вы о трагической катастрофе поезда возле Клапамского узла [89] ? Если бы вы знали о предстоящей катастрофе, вы купили бы билет на этот поезд? А если бы я попытался убедить вас: «Слушайте, ваши шансы погибнуть в десять раз меньше, чем умереть от курения, и я заплачу вам 30 тысяч фунтов, если вы рискнете». Скольким, по-вашему, хватило бы храбрости и глупости пойти на этот риск? Одному из тысячи? Может быть, но не мне. Предположим, я изменил условия: «Вы мне платите, а я позволю вам ехать этим поездом». Думаете, хоть один человек принял бы такое предложение? Но именно столько каждый курильщик ежедневно платит за риск, в десять раз больший, и что хорошего он получает?

АБСОЛЮТНО НИЧЕГО!

Вы думаете, что курильщики продолжали бы курить, если бы постоянно помнили об этих фактах? Конечно нет! Поэтому они вынуждены блокировать свое сознание. Мы научили мозг игнорировать риск для здоровья, потому что боимся, что не сможем бросить курить, или наш страх остаться без никотина сильнее, чем страх заболеть раком легких. Мы добиваемся этого, убеждая себя, что с нами этого не произойдет, или мы бросим курить до того, как это случится, а когда болезнь становится реальностью, думаем: «Какой смысл сейчас бросать курить? Теперь поздно!» Поэтому мы даже не замечаем, сколько курим, и считаем это привычкой. Большинство заядлых курильщиков верят, что получают удовольствие от всего двух сигарет, выкуренных за день. На самом деле они не получают удовольствия ни от одной. Они верят в это только потому, что предполагают, будто иначе не курили бы вообще. Даже запрещая себе думать о вреде курения, мы все равно чувствуем себя глупо. Представьте, насколько глупее вы бы себя чувствовали, если бы замечали каждую выкуренную сигарету? Результат был бы такой:

«Почему я вдыхаю эту грязь в легкие? В ней нет ничего приятного».

«Если я курю эту сигарету, что мешает мне выкурить следующие? Они будут стоить мне 30 тысяч фунтов».

«До сих пор курение сходило мне с рук, но, может быть, именно эта сигарета запустила рак в моих легких».

Если бы вам приходили в голову эти мысли каждый раз, когда вы зажигаете сигарету, пропала бы даже иллюзия удовольствия. Курильщикам нетрудно запретить себе думать о раке легких, но чего я никогда не мог понять, это как курильщик не прекращает курение даже после слов врача: «Если вы не бросите курить, то лишитесь пальцев на ногах».

Теперь угроза неминуема, как при пожаре. Конечно же, курильщик выберет пальцы, а не сигарету. Но, вероятно, он подумает, что врач просто пугает его, чтобы заставить бросить курить. В итоге он продолжает курить и теряет пальцы.

Теперь врач говорит: «Вы еще курите? Если вы не бросите теперь, то лишитесь стоп, а затем, возможно, ног». Вы видели фильмы, где на тонущем корабле пассажиру зажало ноги, и для спасения необходимо их отрезать? Я не могу смотреть такие сцены. Для меня нет ничего хуже, чем потерять ноги. Но многие курильщики, оказавшиеся в таком положении, не бросают курить. Они теперь знают, что врач не пугает, они уже потеряли пальцы.

Возможно, вы теперь думаете, что я говорю это для того, чтобы угрозами заставить вас прекратить курение. Клянусь, нет. Я просто рассказываю, как любой курильщик может дойти до этой стадии и продолжать курить. Без сомнения, вы думаете, что в подобной ситуации уж вы-то бросили бы. Нужно, чтобы вы поняли, что это не так. В этом еще одно преимущество запертого пожаром человека перед курильщиком. Страх прыгать сохраняется, а вот страх сгореть или задохнуться будет нарастать и, в конце концов, пересилит страх падения, дав человеку хотя бы возможность спасения. Страх риска для здоровья курильщика тоже будет расти, но он все же не пересилит страха бросить курить.

Поразительно, но примерно половина курильщиков, посещающих нашу клинику, не знают, что курение может стать непосредственной причиной потери различных органов. Я не осознавал этого, пока через несколько месяцев после того, как бросил курить, не вспомнил, как много лет назад слышал, что врач предупреждал Артура Аски [90] о возможности потерять ноги, если тот не прекратит курение. Он не бросил курить и лишился обеих ног. Так почему же мой мозг не воспринял это знание? Не потому ли, что я не верил врачам? Может, и не верил, но если бы вы сказали мне, что в здании бомба, то, даже не поверив, я сказал бы вам об этом во вторую очередь. В первую очередь я покинул бы здание.