Женская так сказать половина замка – напоминала дурдом при пожаре. Чего-то носили, выносили, разбирали, отрывали, орали, носились, мыли, прибивали. В общем, суетились, как тараканы на кухне если ночью внезапно включить свет. Издали 'полюбовавшись' на энергичные поиски моей женой смысла жизни, я потихонечку ретировался. Дабы 'добровольно' не поучаствовать в весьма сомнительном удовольствии от свивания крохотного, уютного гнездышка на двухстах квадратных метрах. Правду говорят, что женщины созданы, чтобы их любили, а не понимали. Ну его! Пойду лучше осмотрю темницу.

'Нас утро встречает прохладой…', – о… как я сейчас понимаю всю истинность этой фразы! Но того кто мне осмелился бы сейчас это спеть… да еще и веселым голосом? Клянусь всем святым! Через минуту я его лично убил бы самым извращенным способом какой только смог бы измыслить мой злой ум… и прямо перед моей дверью. Я лежал под тонким одеялом и жизнеутверждающе клацал зубами. Вчера в спальне было жарко натоплено и я как настоящий питерский интеллигент, уснул как дурак под тонюсеньким одеяльцем – почувствовав наконец-то себя дома. И совершенно позабыл от размягчения мозга про суровые реалии окружающего мира. Наказание последовало незамедлительно. За ночь спальня выстыла… и я сразу вспомнил Сервантеса с его бессмертным: 'Нагим пришел я в этот мир и нагим уйду из него'. Чувствовал я себя так же, проснувшись голым и практически на улице, что не способствовало поднятию не только настроения… но и всего остального. Рядом сопела спящая жена, ловко завернувшись в меховое одеяло, которое предусмотрительно накинула на себя ночью. Видимо только безграничная вера в закаленность мужа и природная скромность, не позволила ей набросить что-нибудь на меня.

Выскочив из постельки как укушенный в зад, я сразу оказался босиком на ледяном полу. Ощущения испытываемые мной в этот момент описанию не поддаются, у меня просто кончились слова.

Одеться за сорок пять секунд? Оказывается громко лязгающее зубами и трясущееся как у бесноватого тело, реально способно на такой финт. И это несмотря на средневековую одежду со всякими завязками.

Я выскочил за дверь так быстро, что дремавшие часовые не успели проснуться. Когда я обернулся, то левый мгновенно отправился в недолгий полет, несмотря на земное притяжение и железо, надетое явно для увеличения веса. Н-на! Маваши-гири [50] . И я бескорыстно исполнил его детскую мечту – полетать без крыльев! Шлем-то, он снял и аккуратно повесил на копье, чтобы не мешал ему спать. Мой удар ногой пробудил его ото сна и может даже заставил вспомнить о служебных обязанностях.

Второй был 'суровым челябинским мужиком' и дремал в броне. Поэтому сбив его с ног, я с азартом начал пинать его ногами – вместо зарядки, постепенно согреваясь.

– Если еще кто-то задремлет на посту, – прошипел я, даже не вспотев: – То пусть считает, что ему наконец-то повезло – он умрет во сне. И в своей смерти – пусть винит свою дурную жизнь! Поняли, самки дикобраза?

– Да милорд, – кряхтя ответил второй часовой, не рискуя встать с пола, невольный летчик признаков жизни пока не подавал.

Я развернулся и пошел посмотреть на подъём и зарядку что, несомненно, станет большим сюрпризом для всех.

Мой капитан – Весельчак и бывший капитан замка – Уве, по прозвищу Секира, пока что делили 'апартаменты' на двоих. Часовой у их двери, молча отсалютовал мне копьем.

– Буди, – коротко распорядился я: – Жду их во дворе.

Через несколько минут вторые лица замка, позевывая, с интересом смотрели на придурка барона зачем-то вставшего раньше их.

– Весельчак, разведка ушла?

– Да, милорд. Как только рассвело.

– Отлично. Уве! – я сделал паузу. – С этого дня ты разжалован! Будешь лейтенантом. Надеюсь, больше таких промахов ты не допустишь?

Ух, как загорелись его глаза. Он мгновенно подтянулся, и я увидел прежнего бравого воина. Получить помилование и снова обрести смысл жизни и это – вместо казни? Теперь он явно любил меня больше кувшина с вином.

– Я ваш, милорд. И душой и телом! – без пафоса констатировал он и застыл, ожидая приказаний. Минут пятнадцать я объяснял отцам-командирам, что и как теперь они будут делать, и какие команды надо при этом отдавать. Коротко кивнув в знак того, что все поняли, они отправились поднимать бойцов на первую в их жизни полноценную зарядку.

Сюрприз удался!

Сначала было слышно недовольное бормотание, потом раздался негодующий рев, после чего стали выскакивать воины с ошарашенными лицами, одетые только в штаны и нательные рубахи.

– Бежим отворот замка и до дороги! – жизнерадостно проорал я, чем несомненно порадовал эту банду разгильдяев.

Когда умудрившись даже не сорвав голос, построить эту толпу в колонну по четыре и отправиться на пробежку – это было что-то. Колона растянулась – как кофточка в тупой рекламе. Зита и Гита не смогли пропустить такую новую и интересную игру и приняли в ней живейшее участие, побежав с нами. А когда добряк барон прокричал, что: – От последнего немного откусят, а потом добрая Стора вас бесплатно залечит! Зная меня – поверили.

Некоторые бежали так, что обогнали даже меня.

Кое-как построив бойцов внутри замка, я стал показывать первый разминочный комплекс.

Все-таки армейская дисциплина и юмор – великая вещь!

Анекдотец.

– Странная у вас комбинация товаров: только саксофоны и револьверы.

– Совсем не странная. Как только кто-нибудь покупает саксофон, вскоре приходит сосед и покупает револьвер.