Галия снова покраснела. Было заметно, как ей тяжело. Она явно не хотела отвечать.

– Юристов обычно считают врачами, – терпеливо напомнил Дронго, – или священниками, которым исповедуются. Я здесь для того, чтобы помочь вашей дочери. И если вы что-то недоговариваете...

– Мне неудобно, – с досадой произнесла Галия, – извините меня. Она сказала, что у нее... в общем месячные. И поднялась наверх. Я поняла, что она решила воспользоваться отсутствием Эдуардо. А Наили дома не было. Я это точно помню. Мы как раз с Таисией готовили новое итальянское блюдо для мужа Светланы. Он любит испанскую и итальянскую кухню. Хотя больше всего на свете – свою мексиканско-антигуанскую, острую и пережаренную. Именно в тот день Римма поднялась к нам наверх. В руках у нее была очень большая сумка. По-моему, от Балансиаги, но я могу ошибаться. Я еще подумала: зачем ей такая сумка? Значит, она заранее планировала это убийство. Все продумала. Взяла светлый плащ Наили и мою обувь. Как она могла? Я сейчас ей позвоню. Пусть приедет и объяснит нам. Или это обычная зависть неустроенной женщины к более преуспевающей? У Наили был муж, семья, хорошая работа. И Римма за это ее ненавидела? Может, она также ненавидит и Светлану? Я всегда удивлялась их дружбе. Хотя говорят, что обычно сходятся очень красивая и очень некрасивая подруги. Противоположности притягиваются. Я сейчас ей позвоню и все узнаю.

– Не нужно, – посоветовал Дронго, – если обувь взяла Римма, то она в этом никогда не признается. Тем более если она та самая женщина, которая была в квартире вашей дочери в момент убийства. Давайте договоримся, что вы никому не будете звонить. А насчет красоты... Кто-то найдет ее привлекательной. У мужчин свои параметры красоты.

– Вы думаете, она была его любовницей? – испуганно ахнула Галия, – это очень на нее похоже. Такая бесшабашная и безумная идиотка. Я ее больше к нам не пущу, даже на порог. Как она могла? Значит, украла у меня обувь, чтобы вы подумали на меня? Какая гадость.

– Я бы не был так категоричен, – возразил Дронго, – вы сделали из нее настоящего монстра. А я уверен, что преступление было скорее спонтанным, чем запланированным. И, возможно, она не имеет отношения к краже этой обуви. Какой размер обуви у вашей дочери?

– Вы думаете, что обувь взяла Наиля?

– Я только спросил, какой у нее размер.

– Тридцать седьмой! С половиной. Нет, моя обувь ей не подошла бы.

—А какой размер у вашей племянницы?

– По-моему, тридцать восьмой. Тоже не подходит.

– А какой размер обуви у Риммы? Я сегодня видел ее ногу. Боюсь, что вы ошибаетесь – у нее не очень большой размер ноги. Почему вы молчите?

– Я вспомнила, – немного смущенно произнесла Галия, – господи, я точно вспомнила. Как я могла на нее подумать? Они разговаривали с Наилей, и Римма ей сказала, что у них одинаковый размер ноги. Я точно вспомнила. У нее тридцать седьмой. Наиля еще сказала, что берет на полразмера больше, у нее иногда отекают ноги. Какой ужас! Я бы ей сейчас позвонила и обвинила в краже. У нее точно тридцать седьмой.

– Вот видите, – укоризненно произнес Дронго, – иногда лучше успокоиться и подумать, прежде чем проявлять нетерпение. А какой размер ноги у вашей кухарки?

– Не знаю. Но разве это важно? Она бы не взяла обувь. Вы же видели, что она ниже среднего роста. Я не думаю, что у нее мой размер. И зачем ей такая обувь? Она бы упала в них на первом шагу.

– Когда вы в последний раз видели эту обувь?

– Не помню. Она лежала в коробке, и я ее давно не открывала.

—Кто за последние дни был в вашем доме? Кто из женщин?

– Никто. Светлана и Римма. Мы вообще здесь не принимаем гостей. Наиля стесняется, говорит, что у нас небольшой домик, который требует ремонта. Обычно она встречалась с друзьями где-то в городе. Как по-вашему, кто мог вытащить отсюда обувь?

—Я пока не знаю.

– У нас просто нет знакомых с моим размером ноги, – мрачно произнесла Галия, – может, тетя Аня? У нее сороковой. Но она не станет носить такую обувь. Никогда в жизни.

– У вас неверные рассуждения, – сказал Дронго, – вы полагаете, что обувь украли для того, чтобы ее носить. А все может быть гораздо сложнее.

– А зачем тогда воровать чужую обувь?

– Тогда вспомните, что из квартиры вашей дочери пропал старый гребень. Кому нужен сегодня старый гребень? Неужели для того, чтобы причесываться?

– Мне уже плохо, – призналась Галия, поднося руку ко лбу, – очень болит голова. Я вообще ничего не понимаю.

– Вам нужно отдохнуть, – кивнул Дронго, – а я постараюсь пока узнать новые подробности этого странного дела. И давайте сразу договоримся. Вы никому и ничего не рассказываете. Хотя бы ради дочери, чтобы ее не тревожить. И никому не звоните, иначе будете выглядеть не очень красиво, обвинив кого-то в воровстве. А я обещаю вам, что, как только узнаю новости, сразу сообщу их вам.

– Хорошо, – согласилась Галия, – я чувствую, что схожу с ума. Прямо как Наиля. Спасибо вам за ваше участие. И до свидания. Мне действительно нужно немного отдохнуть.

Он посмотрел на коробку в последний раз и, попрощавшись, вышел из дома. Уже выйдя на улицу, он позвонил полковнику Карелину.

– Я знаю, что уже есть результаты, – сразу сказал Дронго.

– Откуда знаете? – удивился полковник, – они закончили работу только час назад. Я как раз собирался вам позвонить.

– Мужицкий позвонил одной из знакомых ваших друзей и рассказал им обо всем, – сообщил Дронго, – можете себе представить? Он рассказал и про женщину, и про обувь. Я уже знаю, что она была в обуви от Гуччи.