Затем Андре поспешно вернулся в санаторий. Он уже опаздывал на сеанс массажа, а его клиентки не любили ждать. С все еще завязанными глазами, датчанка блаженно нежилась на песке, не ведая о смятении, царившем в соседних кустах. И тем более не подозревала, что, согласившись встретиться с массажистом на пляже, навсегда изменила течение своей жизни, а заодно и судьбы еще трех людей. Ибо для трех подростков, чей смысл жизни прежде заключался в рыбной ловле и эпизодических торопливых ласках в обмен на пачку курева, уже не было пути назад. Что-то надломилось в душе, словно кто-то приподнял засов на двери, которую никогда не открывали.

Покинув свое укрытие, юноши возникли возле Моники так неожиданно, что она сперва подумала, что это вернулся ее темнокожий любовник. В порыве сладострастия она высоко приподняла белые полушария ягодиц с зияющим отверстием ануса. Но когда Тео вновь стянул ее освобожденные запястья веревкой — намного туже, чем позволил бы себе Андре, — у нее возникли сомнения. Шорох на песке двух пар босых ног укрепил Монику в ее подозрениях, и она стала вырываться. Но тот, кто связал ей руки, насел сверху, тяжело придавив бедра и не давая ей сопротивляться.

Старший из троицы, до безумия желая повторить то, чему стали свидетелями он и его младшие товарищи, Тео — который никогда не отличался робостью, — бесцеремонно раздвинул ягодицы Моники, подставив вожделенное отверстие солнечным лучам — к полному восторгу своих однокашников. Красноватое кольцо широко раскрылось, открывая слизкую ямочку ануса, напоминающего сверкающую черную жемчужину, хотя от частого пользования его периметр растянулся настолько, что размером превосходил окружность самого крупного жемчуга.

Тео самодовольно усмехнулся; друзья застыли по бокам от него, не обращая внимания на шевеление в саржевых шортах. Аудитория собралась — пора устраивать шоу. Тео скользнул средним пальцем в расширенную впадину, стараясь просунуть его как можно дальше. При виде столь грубого обхождения с беззащитной девушкой у его товарищей вырвались ошеломленные возгласы. Тео же, чувствуя, как вокруг его пальца сокращаются пульсирующие стенки прямой кишки, осклабился еще шире, преисполненный сознанием безграничной власти над своей жертвой, и продолжал орудовать пальцем внутри тесного прохода, окрыленный собственной смелостью. Тео, для которого подобные ощущения были в новинку, с любопытством исследовал интерьер прямой кишки Моники и в итоге решил вставить еще один палец. Поскольку внутри все еще оставалось достаточно места, он добавил еще и третий и на глазах своих приятелей, наблюдавших за ним с открытым ртом, начал двигать пальцами вперед-назад, подражая движениям мужского пениса.

Всю свою сознательную жизнь Тео рыбачил на лазурных просторах Средиземного моря; его узловатые жилистые пальцы не знали маникюра. Неухоженные ногти всегда были обломаны и обкусаны, а заскорузлая кожа — груба и шершава, как наждачная бумага. Но это нисколько не коробило Монику, а, напротив, доставляло ей еще большее наслаждение. Она приглушенно постанывала, приподнимая ягодицы и потягиваясь навстречу составленному из пальцев пенису.

И вдруг Тео понял, что хочет большего…

Но, к сожалению, ему пришлось повременить со своими планами, ибо Моника, почувствовав на своем теле еще две пары грубых рук, перевернулась на спину, словно поощряя их. Без всяких указаний девушка раздвинула ноги, давая каждому из молодых людей возможность огладить пушистый лобок и рассмотреть женские таинства меж бедер. Юноши с любопытством ощупывали объект исследования, носом улавливая непривычный запах — аромат, отдаленно напоминающий благоухание цветка, но полной аналогии которому они не могли найти в скудных кладовых своего жизненного опыта.

Трепещущий розовый язычок смешно подрагивал, увеличиваясь в размерах под их пристальными взглядами. Несколько песчинок пристали к поверхности клитора и половых губ. Младший из друзей попытался стряхнуть их. Однако шелковистая кожица оказалась влажной и липкой, и он смочил палец слюной, чтобы стереть налипшие крупинки. Ему пришлось проделать это несколько раз, чтобы тщательно очистить пунцовый бутон, распускающийся от его прикосновений. Прямо под эластичным отростком располагалась узкая щель, сперва показавшаяся молодым людям надрезом, оставленным острым лезвием ножа. Но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что раны не было: вместо крови «надрез» сочился белесыми росистыми каплями. Тео уже хорошо знал о предназначении этой багряной щели, исследуемой тремя десятками пальцев, которые затем тщательно облизывались.

Когда молодые люди уже достаточно изучили внешние и внутренние контуры тела Моники и излучаемые им ароматы, Тео вновь взял инициативу на себя. Подобно строгому хореографу, помогающему ленивой балерине делать растяжку, он поставил нагую женщину на колени и, разведя их в противоположные стороны, наклонил ее торс вперед. Ноги ее дрожали от напряжения, и, с завязанными глазами, Моника едва не ткнулась лицом в горячий песок, но Тео, опустившись на колени у нее за спиной, вовремя поддержал ее. Его пальцы сдавили напряженные ягодицы, размыкая их, и девушка оперлась о его бедра, руками беспомощно шаря в сыпучем песке. Тео кивнул одному из своих друзей, и он, быстро сориентировавшись, тоже встал на колени, поддерживая Монику спереди. Самый младший из троицы продолжал стоять, словно окаменев от возбуждения, и лишь жадно пожирал глазами изящные очертания тела несопротивляющейся девушки, зажатой между двух его друзей.

Едва тело Моники приняло столь нескромную позу, сразу же всем стал ясен его огромный потенциал — ведь оно уже было подготовлено к любым вторжениям извне. Не сговариваясь, трое друзей одновременно спустили штаны перед ничего не видящей и безмолвной Моникой, обнажив три вздымающихся пениса с набухшими пунцовыми головками; крайняя плоть оттянулась так далеко, что едва не отделялась от стержня. Тео подал знак младшему из приятелей начинать.

Он тут же вошел в увлажненное влагалище Моники, растягивая багровую щель и заполняя вагину своим объемистым пенисом. Затем Тео ввел набухшую головку члена в анус девушки, пытаясь протолкнуть его как можно дальше. Хотя отверстие между раздвинутыми ягодицами было обильно умаслено после соитий с Андре, у Тео возникли трудности. Массажист был одарен менее крупным органом, чем его молодой соперник, что позволяло ему проникать даже в самые узкие проходы. Но Тео, прежде не имевший подобного опыта, не мог этого знать и не ожидал встретить сопротивление, а потому винил своего друга в том, что тот своим пенисом занял все пространство, перекрыв узкий проход, в который сам он проник лишь наполовину. Неразрешимость дилеммы лишь усилила его юношеский пыл. Он попытался растянуть эластичное кольцо вокруг толстого корня пениса пальцами, однако быстро убедился, что этот метод, хотя и довольно оригинальный — одобренный, кстати, и Моникой, которая сочла это изощренной формой «наказания», — был не самым удачным способом решения проблемы. Тонкая кожица натянулась до предела и, казалось, была готова лопнуть.