— Нам пора в путь, — настаивала я.

— Понимаю, вы соблюдаете осторожность, — продолжал преподобный. — Вы меня не знаете. Но могу вас заверить, за те два года, что я служу в здешних местах, я никого еще не подстрелил и не съел.

— Становится жарко, — заметила мама, приглаживая волосы. — Я бы выпила чашку чаю и что-нибудь съела — например, мороженое.

Я уставилась на маму во все глаза. Она кокетничала! Никогда в жизни не видела, чтобы мама кокетничала, но я видела, как это делала Мэй Линн, а она-то была в этом деле спец, так что я сразу поняла, что к чему. Но видеть, как это делает мама, было так же странно, как поглядеть на себя в зеркало и впервые обнаружить, что на самом деле я — гиппопотам в шляпе дерби.

— Отлично, — сказал преподобный. — Идите за мной.

— Нельзя бросать плот, — уперлась я.

— Еще как можно! — усмехнулся проповедник. — Он надежно привязан. А после того как мы перекусим, возьмем доски и гвозди и попробуем соорудить вам руль. Если вы собираетесь и дальше плыть вниз по течению, со штурвалом управляться будет гораздо проще. Насколько я понимаю, вас отнесло сюда со стремнины, а течение здесь сильное. Освежитесь, выпейте холодненького, съешьте хоть что-нибудь — и вперед.

Все мы, кроме мамы, пребывали в сомнении, мама же сразу вскочила и уже двинулась в сторону холма. Преподобный Джой-Радость радостно подхватил ее под руку и повел наверх. Не знаю, что он там ей нашептывал, пока они шли, но ей это нравилось, ее это забавляло — она хихикала.

Как давно уже я не слыхала ее смеха! А уж такого смеха — будто она девчонка, школьница, беззаботно играющая в новую игру!

Когда мама и преподобный Джой немного отошли, я сказала Джинкс и Терри:

— Что-то мне это не нравится.

— Если он узнает, что мы сбежали, он нас сдаст, — всполошилась Джинкс.

— Не думаю, чтобы наши преследователи успели кого-то предупредить, — успокоил ее Терри. — Они предпочтут держать эту историю с деньгами в тайне. А вдруг у него есть машина, и твоя мама ему понравилась, возьмет и отвезет нас в Глейдуотер, тогда и плот не понадобится. Пошли скорей, не будем спускать глаз с твоей мамы.

Мы подобрали ценное имущество, в том числе деньги и прах Мэй Линн, и поспешили за преподобным Джоем и мамой вверх по холму.

Дом преподобного Джоя оказался невелик, но крепко сложен из бревен и крыт мелкой дранкой. Он поднимался выше большинства одноэтажных домов. Дранка была покрыта тонким слоем дегтя, чтобы не просочилась вода, а по краям из дранки торчал рубероид. Крыша так и сверкала на солнце. Парадное крыльцо тоже было сколочено на совесть, ступеньки надежные, на площадке — кресло-качалка.

Перед домом стоял черный автомобиль, весь в пыли, спереди недоставало правого колеса. Ось с этой стороны подпирали деревянные колодки, а вокруг машины проросла трава, как волосы прорастают вокруг родинки. С полдюжины ворон разбили тут свой лагерь и раскрасили машину своим пометом в белую крапинку, точно щенка пойнтера, — на нас эти пташки взирали исподлобья, когда мы проходили мимо. Вряд ли этот автомобиль на деревянных подпорках способен был куда-либо нас отвезти, даже если бы мы уболтали преподобного.

Перед домом имелся и колодец — ладный, из выдержанного дерева, с крышей наверху, а сбоку — широкая приступка, чтобы встать на нее, взяться за веревку и, раскрутив ворот, опустить на глубину ведро. Высмотрела я и приличных размеров хлев, тоже поблизости. Он был сложен из таких же бревен, как дом, и крыт похожей дранкой. Часть хлева оставалась открытой, там была только крыша да длинная скамья, а другая часть была окружена стеной. Что еще? Отхожее место, крашенное в кроваво-красный цвет, недавней постройки — поблизости еще валялись лишние доски и тому подобное.

Только сад не вписывался в общую картину. Он был довольно большой, квадратный, на кое-как обработанных взгорках разрослись уродливые тыквы, бобовые стручки уже пожелтели и увядали. Вид был такой — поджечь бы все это, а потом запахать золу и начать все заново, чтобы не мучиться.

На горе, не очень далеко, стояла церковь. Должно быть, подумала я, в этой церкви преподобный и служит, а дом ему предоставила община.

Мы вошли в дом. В каждой стене было по окну, в длинных стенах так даже два. Рамы повсюду подняты, чтобы впустить побольше воздуха, а наружные экраны защищали от проникновения насекомых. В одном углу стоял новенький ледник, но почти вся мебель в доме — побитая, старая, точно ее вытащили из египетских пирамид, зато ее было больше, чем надо. Мы все уместились за большим дощатым столом посреди комнаты. Проповедник вынул из буфета стаканы, взялся за пестик и наколол нам льда. Разложил осколки по стаканам, из того же ледника достал кувшин и налил в стаканы холодного чая.

Мы сидели, смотрели друг на друга и прихлебывали чай, в который было изрядно добавлено сахару — от такой приторности у меня даже голова слегка закружилась, но все равно я радовалась тому, что получила прохладное питье.

Преподобный Джой утратил к нам всякий интерес и смотрел только на маму жалобным таким взглядом, точно телок на корову.

— Вы отправились на пикник? — спросил он.

— Скорее на экскурсию, — ответила мама. — Решили посмотреть, что нам удастся посмотреть.