Лишившись магической поддержки, Белган осел на пол. Хамф и Шагрилл кинулись к нему, а Кесла, подобрав кинжал, разрезала путы Джоака.

Он ощутил прикосновение ее прохладных пальцев на своей разгоряченной щеке.

— Ты должна вывести паренька отсюда, — полуобернувшись, сказала Шагрилл. — Разыщи в пустыне Партуса и остальных.

— Что с мастером Белганом? — спросила девушка.

— Живой, но потерял много сил. Пройдет немало времени, прежде чем он придет в себя. А до тех пор вам с мальчиком лучше быть отсюда подальше.

Кесла взволнованно кивнула.

— Пойдем на конюшни. — Хамф поднялся, озирая песчаное изваяние. — Я оседлаю одного маллюка — с его помощью вы сможете передвигаться гораздо быстрее.

— Мне нужна помощь, — ответила девушка, осторожно укутывая Джоака в покрывало. — Он все еще в беспамятстве.

— Задерживаться нельзя. — Старший конюший поднял Джоака на руки, как младенца.

Девушка бегло осмотрела раненого, поправив уголок покрывала, но, прежде чем закрыть ему лицо, быстро наклонилась и, шепнув: «Спасибо!» — поцеловала в щеку.

Прикосновение ее губ выбросило юношу из реального мира в сонную пустыню. Сознание померкло. Он проваливался все глубже и глубже. Пески засияли ярче. Фигура шамана Партуса приблизилась к нему.

— У тебя получилось, Джоак, — сказал старик с легкой, но довольной улыбкой. — Теперь спи.

— Но…

— Спи. Отсюда твой путь лежит к Южной стене и… к Тулару. Тебе нужно набраться сил, ваятель.

Не найдя, что возразить шаману, Джоак расслабился. Сонная пустыня и Партус исчезли. Он впал в глубокое забытье, сон без сновидений. Лишь одно воспоминание летело вместе с ним в бесконечные глубины разума: нежное прикосновение мягких губ к коже.

С палубы «Солнечного охотника» Элена наблюдала, как из тумана, словно призрак, появляется тонкая береговая линия. Накрапывал дождик, но непогода не пугала ведьму — над фордеком натянули парусину, а сама девушка надела теплую кожаную куртку, отороченную кроличьим мехом. Плачущее небо затягивали сплошные серые тучи, которые на протяжении истекших шести дней скрывали солнце и звезды. За все время путешествия над Великим Океаном смену дня и ночи они определяли лишь по более светлым сумеркам.

Но наконец-то полет подходил к концу.

Там, впереди, небеса нависали над обрывистым берегом, сгущаясь в мрачные грозовые тучи. Время от времени вспыхивали молнии, хотя раскатов грома не было слышно из-за большого расстояния.

Но зубчатые сполохи молний освещали занавешенные туманом утесы Гал’готы. Величественное зрелище. Основания отвесных скал тонули в белой пене прибоя, а огромные валуны ворочались в волнах подобно небывалым морским чудовищам. Ни одно судно не смогло бы подойти здесь близко к берегу, не говоря уже о том, чтобы высадить десант.

Днем ранее Элена, вместе со спутниками, изучала карту Гал’готы. На всем побережье они отыскали один-единственный порт далеко на юге — Банал, по сравнению с которым Порт-Роул казался тихим и благополучным местечком. Но они и не собирались идти туда. На воздушном корабле элв’инов можно было добраться куда угодно. Веннар, предводитель д’варфского отряда, ткнул толстым пальцем в гористую местность, отстоявшую от океана на добрую сотню лиг.

— Нам нужно попасть сюда, — заявил он.

— Зачем? — поинтересовался как обычно подозрительный Эр’рил.

— Это — наша родина, — пророкотал могучий д’варф. — Здесь явился миру Темный Властелин. Если вы ищете источник темного зла, то там ему самое место.

Пришлось с ним согласиться — все равно никто не высказал более плодотворных идей насчет того, где искать врата мантикоры. Глядя на бушующий в утесах ураган, Элена вспомнила старинную историю, рассказанную ей Кассой Дар: о появлении Темного Властелина в землях д’варфов.

Пять столетий тому назад несколько д’варфов-рудокопов, зарывшись на лигу в недра горы, обнаружили богатую жилу. Такого камня они никогда еще не видели — чернее, чем мрак в туннелях, и такой крепкий, что тупился самый лучший инструмент. Но они не отчаялись и твердо решили во что бы то ни стало добыть камень. Для этого они использовали самый мощный молот из всех, что когда-либо создавались для дробления горной породы, — Трай’сил, Молот Грома. Перед его магическим образом закаленной сталью не могла устоять ни одна скала. Их надежды оправдались. Рудокопы добыли камень, назвав его «эбеновым» за сходство в цвете с эбеновым деревом. Вначале им очень дорожили: каждый лорд-д’варф хотел получить кусочек, подтверждая тем самым свое право на участие в разработке жилы. Тарелки и кубки, чаши и подносы, рукояти мечей и даже статуи вырезали из эбенового камня. Но вскоре изделия начали порабощать и искажать души д’варфов. Это заметили не сразу. Но постепенно порча затронула и саму землю — возникали новые вулканы, участились землетрясения, дым и пепел отравили небеса. Появились ядовитые звери — малготры и скал’тумы выбирались из глубоких пещер. Темный Властелин возник среди нашего народа, будто порожденный земной утробой. Говорили, что Черное Сердце — д’варф, поддавшийся порче камня, а еще утверждали, будто бы он появился из самого камня, освобожденный рудокопами из эбеновой могилы. Но правды не знал никто.