— Я договорюсь с механиком, чтобы машину посмотрели, — сказала она с натянутой вежливостью, — спасибо, что предупредили меня об этом.

Он небрежно заметил:

— У меня есть сотовый телефон. Почему бы вам не позвонить в гараж и не поинтересоваться, могут ли они это сделать сегодня?

— Ммм… спасибо.

Пока Эмма шла за ним к его автомобилю, она думала, что все-таки предпочла бы видеть его таким, как накануне, — отчужденным. Ей не нужны были его добрососедская помощь и внимание. Это заставляло лишний раз чувствовать себя маленькой хорошенькой неумехой.

Набрав номер, Кейн протянул ей трубку и отошел на несколько шагов в сторону. У него были хорошие манеры; она наблюдала, как он наклонился и стал рассматривать какое-то растение, росшее на обочине дороги.

Услышав в трубке мужской голос, Эмма вздрогнула и постаралась собраться с мыслями, чтобы объяснить автомеханику, что ей от него нужно.

— Хорошо, — ответил тот. — Я постараюсь сделать все сегодня, но я еще не видел машины, поэтому потребуется больше времени, чем обычно.

Эмма нахмурилась, вспомнив, что миссис Ферт переехала на север всего месяц назад и последняя гарантия была ей выдана в Топо, до которого добрых шесть часов езды в южном направлении. Вот где бы очутиться прямо сейчас, лихорадочно подумала она, с трудом отрывая взгляд от мускулистых бедер Кейна. Только Топо больше не был ее домом.

— Ну что ж, спасибо, мне еще нужно сделать кое-какие покупки. — И Эмма протянула телефон Кейну, улыбнувшись, как она надеялась, прохладной, но дружелюбной улыбкой. — Спасибо, — снова сказала она, не обращая внимания на громкий лай Лаки, доносившийся из глубины дома.

— У вас здесь растет амброзия, — решительно проговорил Кейн.

Эмма была неприятно поражена: она встречала растения с яркими желтыми цветами на пастбищах несведущих фермеров и прекрасно знала, что это злостный вредитель, очень ядовитый для овец, как и любая другая лекарственная трава, в изобилии произрастающая на выгонах.

— Где?

Кейн указал на небольшой цветок.

— Я пришлю к вам кого-нибудь опрыскать растения химикатами.

— Я выкопаю их.

— Пустая трата времени. И даже еще хуже, потому что вы не сможете извлечь все корни, а каждый оставшийся в земле даст новый побег. К сожалению, опрыскивание — единственный способ уничтожить амброзию. Не волнуйтесь, я тоже заинтересован в этом. Не хочу, чтобы потом мне пришлось уничтожать вредителей на своем пастбище.

Взгляд Эммы устремился на поля по другую сторону дороги. Покрытые ровной обильной зеленью, они имели роскошный вид: всюду чувствовалась заботливая рука хозяина.

— Я думаю, что вам и не придется, — сказала она. — Спасибо. Миссис Ферт будет вам очень благодарна, когда вернется.

— Я пришел к выводу, что вы присматриваете за ее домом, — утвердительно произнес он.

— Да. — Эмма вежливо улыбнулась. — Но если быть точной, то за ее собаками. Не томиться же Бейб в конуре!

— По всей вероятности, вы хорошо знакомы.

Он выбрал кратчайший и самый прямой способ добывания информации. И Эмма, вопреки желанию, объяснила:

— До тех пор пока миссис Ферт не перебралась сюда жить, мы были соседями.

— Так вы из Топо!

— Да.

Правда, она уже не живет там; когда покинет Парагай, Эмма обоснуется в Гамильтоне. Но уж об этом она не собирается ему рассказывать!

— А как вам нравится нянчить двух собак? — спросил он, неожиданно улыбнувшись.

Веселье разожгло в его глазах сверкающий золотой огонь, с изумлением отметила про себя Эмма. А эта улыбка!..

— Очень даже нравится! — искренне ответила она. — Бейб такая славная, а Лаки… что ж, ротвейлеры довольно решительные существа, поэтому необходима очень жесткая дрессировка, иначе они возомнят себя вожаками стаи. А потом они могут стать опасными, так как будут считать себя главными. Лаки придется понять, что в своей стае он находится где-то в самом низу. Он выполняет приказы, а не отдает их.

— И что же, вы можете заставить собаку это понять?

Услышав нотки скептицизма в его насмешливом вопросе, Эмма вздернула подбородок.

— Да, — уверенно произнесла она. — Главное в обучении — похвала, и так до тех пор, пока наконец дело не пойдет.

— Вы предлагаете именно такой метод обучения? — спросил он, глядя на нее свысока непроницаемым взором.

— У меня диплом ветеринарной медсестры, — холодно произнесла Эмма, — я много работала с человеком, который воспитывал собак. А Лаки я знаю с шестинедельного возраста и умею обращаться с псом. Во всяком случае, он меня радует.

На этом она попыталась прервать разговор и тут, совершенно по-глупому, посмотрела Кейну прямо в глаза.

Эмма часто слышала избитые фразы — такие, как «мое сердце замерло», или «огонь испепелил меня с головы до ног». Она никогда не представляла, что сможет так реагировать на какого-нибудь мужчину. Встретившись взглядом с Кейном, она почувствовала, как бросилась очертя голову в омут глаз цвета топаза; неведомые доселе ощущения обожгли ее. Эмма словно оцепенела, и у нее засосало под ложечкой, как от неожиданного приступа голода.