– Эй, что у вас там?

Один из парней приподнялся с поля левее, а другой появился из-за Людиной машины:

– Что с ним?

– Не знаю, но мы это обязательно выясним. – Носатый встал в полный рост, засунул за пояс пистолет и оглянулся на нас: – Никто не ранен? Всё нормально?

– Да, если так можно выразиться… – ответил я, помогая Люде подняться и удивлённо глядя на Женю и Наташу.

– Ладно. Мне надо опять позвонить. Подождите.

Он отошёл на несколько шагов, вынимая телефон и озираясь по сторонам, а я обратился к нашим спутницам:

– Что всё это значит?

– Мы кое о чём догадываемся и можем поделиться, – ответила Наташа, и я заметил, что теперь она смотрится как-то хуже, зато Женя, кажется, приободрилась и снова выглядела полной сил.

– Что же, тогда самое время это сделать.

– Дело в том, что когда две тени на Трюфельном холме случайно пересекались, то переставали быть, пусть и зловещей, но просто рябью. Они становились чем-то большим, и, кажется, даже начинали обладать какой-то самостоятельностью, пытаясь перебраться оттуда в наш мир. Однако то, что я видела, – это их нелепые попытки выпрыгнуть, в результате которых они просто скатывались, словно по невидимой сфере, и снова распадались, мелькнув, как языки пламени, и исчезнув. Вы понимаете, о чём я? – Наташа внимательно смотрела на нас. – Думаю, у нас здесь, когда ничего другого не остаётся, они тоже могут как-то объединять свои усилия и воздействовать на окружающих. Возможно, они что-то внушили водителю, подчинили его волю или ещё что-то подобное. Вероятно, это самое правильное предположение. Во всяком случае, мы, пусть и неосознанно, сделали нечто такое же.

– Что сделали? – сразу же насторожился я, сжимая в руке камень.

– Женя была на исходе сил, а я прямо-таки ими кипела. Теперь, когда мы вместе и я захотела ей помочь, то словно часть меня перелилась в неё. Точнее, чего-то такого, чем можно поделиться, не потеряв собственного «я».

– Понятно. Всё время какие-то сюрпризы? – невесело усмехнулась Людмила. – И что же нам теперь делать?

– Ну, это же очевидно. Как-то попытаться вернуть Бориса и Веру Павловну, – ответила Женя, выступая вперёд.

– Легко сказать… – Я покачал головой и увидел, что к нам приближается Носатый.

– Так, по коням. Поедем на вашей машине, – сказал он, как-то неприятно морщась, словно каждое слово причиняет ему боль. – Садитесь. Нас по пути встретят.

– Кто?

Я взял Людмилу за руку и почувствовал, как она дрожит.

– Конечно, те, кто помогут разобраться в ситуации. Вперёд!

Мы погрузились в «BMW» – Носатый сел за руль, рядом с ним разместился один из его подручных, а сзади второй, который сел между мной и Людмилой. Здесь же я услышал знакомый лай и увидел Норда.

– Он что, сам сюда спрятался?

– Нет, ребята отловили, пока вы там болтали, – хмуро ответил Носатый и покосился на разбитое стекло: – Сейчас отъедем и надо придумать – как бы это дело заклеить чем-то временно. Негоже въезжать в таком виде в город. Есть соображения?

– У меня там сзади где-то лежал скотч и полиэтиленовые пакеты. Подойдёт? – Людмила всхлипнула и посмотрела на Женю и Наташу, которые сидели как раз в том месте, о котором она говорила.

– В самый раз. Едем.

Двигатель заработал, и, развернувшись, мы помчались по полю назад.

Я прижался коленями к переднему сиденью, чтобы не так трясло, и размышлял о том, как глупо всё получилось. Вроде бы Борис с Верой Павловной были у нас в руках и вот – на тебе, ничего. Конечно, отлично, что к нам присоединилась Наташа, тем более Женины силы действительно были на исходе, но мы невольно оказались от воскрешения даже дальше, чем вчера. И где теперь искать эту нежить? На какие ещё трюки способны тени, о чём мы можем только догадываться? И как на случившееся, при всём замечательном отношении к Наташе, отреагирует её отчим? Наверняка он не ожидал ничего подобного, пусть и передал в наше распоряжение так хорошо «упакованных» ребят. Очень сомневаюсь, что при нашей следующей встрече с Виталием Александровичем удастся просто поболтать, обменяться любезностями и интересными впечатлениями. Поняв, что это совсем не шутки, он точно захочет узнать о происходящем намного больше. А что я могу ему сказать?

– Внимание! – хрипло закричал Носатый, и машину начало заносить в сторону. – У нас гости. Всем пригнуться!

Я глянул в окно и увидел всё тот же «Паджеро», за рулём которого сидел последний из нашей команды, который теперь был в стане противников. Он поднимал автомат, а внутри салона неясно мелькали образы Бориса и Веры Павловны.

– Вы же их вырубили. Разве нет? – с придыханием спросил я. Потом машина резко развернулась, я увидел взлетающий над колеёй «Паджеро», обрушившийся вниз и чувствительно ударивший нас в бок, отчего «БМВ» крутануло в сторону, прямо как в той дорожной аварии после посещения садового товарищества. Двигатель несколько раз громко заурчал, перешёл в булькающие всхлипывания и заглох, а противник уже нацелил дуло автомата и, кажется, через мгновение должно произойти неминуемое. И тут Наташа словно растеклась по всей правой стороне салона, превратившись в подобие переливающейся стены, которую некогда делала Женя. Её лицо причудливо исказилось, вытянулось, но, как ни странно, стало выглядеть более привлекательно и даже как-то таинственно.

Носатый закричал:

– Всем лежать! Вот попали…

Но я ещё больше выпрямился, глядя на удивлённые глаза сидящего рядом парня. Раздалась автоматная очередь, и я поймал себя на том, что редко можно встретить человека, кто смотрит в дуло автомата, стреляющего практически в упор, и при этом остаётся сравнительно спокойным, не говоря уже о том, что невредимым.

– Ты что делаешь? Жить надоело? – завопил Носатый, но через несколько мгновений сам удивлённо приподнял голову, видимо, не чувствуя попадания пуль по машине, которое неизбежно должно быть. – Что такое? Как?