– Почему он рассказал тебе две версии? В которую из них ты веришь?

Дермот пожал плечами:

– Наверное, обе в какой-то степени правдивы. Думаю, Клод не хотел покидать мир людей. Он копил деньги, которые могли бы работать на него, пока он находился в стране Фейри. Он говорил с юристами об основании трастового фонда или чего-то вроде этого. Этот фонд мог бы делать деньги даже если бы Клод исчез. В таком случае, если бы он захотел вернуться в этот мир, он стал бы богачом и мог жить как ему захочется. Есть свои преимущества в том, чтобы иметь финансовые активы здесь, даже если ты живешь в стране Фейри.

– Например, какие?

Дермот выглядел удивленным.

– Например, иметь возможность покупать вещи, недоступные в стране Фейри, или иметь необходимые средства для спонтанных путешествий, предаваться занятиям, которые не... допустимы в нашем собственном мире.

– Например, какие?- я спросила снова.

– Некоторые из нас любят человеческие наркотики и секс, - ответил Дермот.
– Некоторым очень нравится человеческая музыка. И человеческие ученые придумывают замечательные вещи, очень полезные в нашем мире.

Мне очень хотелось спросить: "Например, какие?" в третий раз, но не хотелось быть похожей на попугая. Чем больше я узнавала, тем любопытнее это казалось.

– Как ты думаешь, почему Клод ушел с Найлом?
– спросила я вместо этого.

– Думаю, он хочет быть уверенным в любви Найла, - сразу же ответил Дермот.
– И еще, я думаю, он хочет напомнить остальному миру фейри о том, какие соблазнительные возможности они потеряли, когда Найл закрыл порталы и теперь так строго охраняет их. Но я не знаю точно.

Он снова пожал плечами:

– Я его родня, поэтому ему пришлось приютить меня и защищать. Но доверять мне он не обязан.

– Поэтому он по-прежнему пытается усидеть на двух стульях, - заметила я.

– Да, - ответил Дермот.
– В этом весь Клод.

Сразу после этого в заднюю дверь постучали. Дермот поднял голову и вдохнул воздух.

– Одна из проблем здесь, - сказал он и пошел открывать.

Нашим гостем был Белленос, эльф с игловидными зубами, которые просто пугали, когда он улыбался. Я помнила его усмешку, с которой он дарил мне голову моего врага.

Руки нашего посетителя были в крови.

– Что ты делал, Белленос?
– спросила я, гордясь ровностью своего голоса.

– Охотился, прекрасная леди, - ответил он и подарил мне свою устрашающую усмешку.
– Я пожаловался на то, что мне стало тревожно, и Дермот пустил меня поохотиться в твоих лесах. Я чудесно провел время.

– Поймал что-нибудь?

– Оленя, - ответил он.
– Вполне взрослую лань.

Охотничий сезон еще не открылся, но я не думаю, что кто-нибудь из Департамента Дикой природы и Рыболовства собирается штрафовать Белленоса.

При одном взгляде на его настоящее лицо они с воплем убежали бы.

– Тогда я рада, что ты использовал эту благоприятную возможность, - ответила я, но решила перекинуться словцом наедине с Дермотом о раздаче охотничьих привилегий на моей земле без спроса.

– Некоторые из нас тоже хотели бы поохотиться здесь, - сообщил эльф.

– Я подумаю об этом, - ответила я, не слишком обрадовавшись этой идее.
– Пока эта охота ограничивается оленями, и ты остаешься на моей земле... я дам тебе знать, когда решу.

– Мой народ начинает беспокоиться, - сказал Белленос, как бы предупреждая.
– Мы все хотели бы выйти прогуляться из клуба. Мы все хотели бы посетить твои леса и ощутить умиротворение твоего дома.

Я задвинула свою обеспокоенность в самый дальний угол, смогу достать ее позже и рассмотреть лучше после ухода Белленоса.

– Понимаю, - ответила я и предложила ему воды.

Он согласился, и я налила ему полный стакан холодной воды из кувшина, который стоял в холодильнике. Он осушил его одним махом. Видимо, убийство оленя голыми руками ночью очень располагает к жажде.

Прикончив стакан воды, Белленос спросил, нельзя ли ему помыться. Я предложила ему гостевую ванну и выдала полотенце.

Когда дверь, наконец, закрылась, я многозначительно посмотрела на Дермота.

– Знаю, знаю, у тебя есть весьма веские основания сердиться, Соки, - сказал он.

Подойдя ближе, он перешел на шёпот:

– Белленос очень опасен. Если ему скучно или он перевозбужден, жди беды. Проще дать ему возможность сменить обстановку, чем иметь дело с последствиями. Надеюсь, ты простишь меня за то, что я разрешил ему поохотиться, мы же семья.