После ареста Мирошника были задержаны его жена и восьмилетний сын. Их продержали десять дней в специальном отеле под охраной и отпустили при условии, что они уедут из Штатов. Они улетели в Германию, откуда через Грецию приехали в Россию к теще Мирошника.

Сотрудники Генпрокуратуры об этих слухах, конечно же, ничего не знали. Но арест Мирошника в США для них большой неожиданностью не стал. В поле зрения правоохранительных органов Георгий Михайлович Мирошник (по специальности искусствовед) попал еще при советской власти. В 1973 году (ему тогда не было тридцати лет) он совершил первое мошенничество, подделав документы, и по приговору Печерского суда Киева сел в тюрьму на два с половиной года. Через три месяца после освобождения попытался совершить аналогичное преступление в Минске и сел уже на четыре года. В третий раз его вновь судили на родной Украине — и вновь получил четыре года за мошенничество и подделку документов.

После освобождения Мирошник переехал в Россию. В 1986 году вновь был арестован, на этот раз за участие в групповом разбойном нападении на квартиру. За это преступление, а также за спекуляцию в особо крупных размерах ему дали десять лет тюрьмы, признав особо опасным рецидивистом. Но отсидел он менее двух лет: дело направили на доследование, и оно было прекращено за недоказанностью.

С таким послужным списком в конце 1980-х легко становились успешными предпринимателями, вхожими во властные структуры страны. Мирошник создал фирму «Интеркомцентр-Формула-7», записав в качестве ее учредителей более 40 юридических лиц, якобы зарегистрированных по всему бывшему СССР. Себя назначил президентом.

Выйдя на свободу, Григорий Мирошник устроился на работу гендиректором концерна «Интеркомцентр-Формула-7». Летом 1991 года он поехал в Германию и стал уговаривать руководство Западной группы войск (ЗГВ) отдать ему на реализацию товары из «Военторга». Предложение военным казалось выгодным и правильным. Во-первых, потому, что на складах «Военторга» скопилось огромное количество неликвидного советского трикотажа, которым трудно было соблазнить наших избалованных немецкими универмагами офицеров. А советские люди могли на неликвид позариться. Во-вторых, военные поверили, что Мирошник не только гендиректор фирмы, но и помощник вицепрезидента России Александра Руцкого. Поэтому начальник главного управления торговли Министерства обороны СССР генерал-лейтенант Николай Садовников и велел выдать Мирошнику товаров на DM18 млн. В сентябре 1991 года по приказу Садовникова советские товары на военно-транспортных самолетах были возвращены на родину. Там Мирошник и получил их со склада по доверенности.

Прошло три месяца, то есть вышел срок, по окончании которого Мирошник должен был вернуть советской армии деньги за ввезенные в Советский Союз товары. И советская армия, и Советский Союз к тому времени свое существование прекратили… Но генералы все ждали денег.

Сначала ждал генерал Садовников, потом — сменивший его на посту начальника главного управления торговли Григорий Каракозов. Он пожаловался на предпринимателя в Генпрокуратуру России, попросил возбудить уголовное дело и принять меры по розыску Григория Мирошника. Однако это оказалось делом непростым. Генпрокуратура не считала Мирошника бывшим помощником Руцкого, однако это не помешало бизнесмену вылететь с вице-президентом в Испанию на одном самолете.

Следователи, расследовавшие это дело, вспоминают, что поначалу Мирошник, сделавшись невозвращенцем, сам звонил им из Европы и давал показания: «Генералы подсунули мне дрянной товар. Я не смог его реализовать. Поэтому ни в чем не виноват». Сотрудникам Генпрокуратуры было не очень удобно говорить по телефону, и они приглашали Мирошника зайти к ним на настоящий допрос. Мирошник отказывался, объясняя это опасностью ареста. Тогда договорились встретиться на нейтральной территории — в Берлине.

Следователи решили перехитрить Мирошника и тайком привезли с собой группу захвата. Но Мирошник на встречу не пришел. Более того, он обиделся и перестал звонить в прокуратуру (а чего он от нее, интересно, ждал?). То есть прокурорам пришлось ехать домой и там допрашивать одного Садовникова, вменяя ему злоупотребление служебным положением. Впрочем, безуспешно: суд генерала оправдал. А дело Мирошника было приостановлено — за недосягаемостью подозреваемого.

В августе 1992 года было вынесено постановление о привлечении Мирошника в качестве обвиняемого и заключении его под стражу. С тех пор вплоть до 1998 года российские спецслужбы пытались заполучить Мирошника.

В 1997 году по приговору американского суда он сел на год в тюрьму за то, что ездил по городу с незарегистрированным пистолетом.

Когда Мирошник находился в Испании в составе правительственной делегации, возглавляемой Руцким, прокуратура провела обыск на его даче в Успенском и нашла там пистолеты «Вальтер» и «Дженнингс», малокалиберную винтовку и боеприпасы к ним. Так в деле Мирошника появилась еще одна статья УК: «Незаконное приобретение и хранение оружия».

Узнав об обыске, Мирошник решил не возвращаться в Россию. Съездив в Грузию, он купил фальшивое свидетельство о рождении, в котором указывалось, что его родители были греками. Такие же бумаги сделал жене и сыну. Взяли они себе и новую фамилию — Николаидис. По этим документам в префектуре Нома Иматия он получил гражданство Греции.

После этого Мирошник уехал в Бельгию, а оттуда — в Дюссельдорф, где, по его словам, купил ресторан. Но прогорел. Следующим местом его жительства стала Южная Калифорния (Беверли Хиллз). Занимался он там, по собственному утверждению, «решением споров между предприятиями», посредничеством и владел компанией по производству минеральной воды. Ездил на «Роллс-ройсе». При регистрации фирм в Америке пускал компаньонам пыль в глаза, показывая подложные документы о наличии у него крупных компаний в России.