Серафимович Александр
Шрифт:
Да здравствует борьба рабочих, крестьян и солдат против капиталистов и помещиков!
Да здравствует международная революция!
Да здравствует социализм!
Московский комитет Р.С.-Д.Р.П.
Осиное гнездо
Турки брали у христиан детей и воспитывали из них янычар, с непотухающей ненавистью ненавидевших своих кровных.
Более тонкую и сложную систему выработала буржуазия всех стран. С помощью гимназий, реальных училищ, всяких институтов, университетов, политехникумов и проч. создаются отряды, обслуживающие буржуазный строй, буржуазную жизнь.
Инженеры, доктора, писатели, журналисты, адвокаты, учителя, чиновники, судьи, профессора, всякого рода служащие выращиваются в этих гнездах и идут в жизнь строить и поддерживать господство имущих. У них с детских лет создается своя собственная психология неотрывности их жизни от жизни имущих классов.
Даже пролетарские дети, попадая в эти ядовитые гнезда, часто забывают, откуда они пришли, и, как все, становятся янычарами.
Мне скажут: «Но разве доктора не лечат рабочих? Разве адвокаты не защищают их на суде? Разве учителя не учат пролетарских детей? Разве писатели не жалобятся над мужичком?».
Да, профессионально, технически они обслуживают и трудящиеся классы, общественно же они работают на поддержание господства имущих, работают часто бессознательно.
Только глупец или бесстыдник скажет, что это не так.
В будничные дни янычарское воспитание детей буржуазией ускользает от глаза.
В дни же громадных политических потрясений, в дни общественных катаклизмов, система, вылепившая их разум и сердце, проявляется в страшной наготе.
Я хочу дать типичный образчик такого ядовитого гнезда.
На Малой Никитской, в великолепном доме графов Бобринских, помещается мужская гимназия Адольфа.
Среди учащихся — дети докторов, учителей, чиновников, купцов, фабрикантов, заводчиков, землевладельцев, нефтепромышленников.
Такой состав сразу определяет психологию учебного заведения. Это — лучше. В других учебных заведениях более демократический состав учащихся обманывает глаз, а ведь сущность-то самой системы гнезда одинакова.
В гимназию Адольфа случайно попал мой сын. Перевестись было трудно, волей-неволей пришлось в ней оканчивать, и на моих глазах протекала жизнь гимназии.
Технически гимназия недурно обставлена — подбор опытных учителей, пособия и проч. Внутренне — это типичнейшее осиное гнездо по воспитанию самых непримиримых янычар имущего класса. Трудно найти другое место, откуда бы выходили более злые, более беспощадные ненавистники трудящихся.
Перед учениками — молчаливая заповедь: «Делай, что хочешь, испытывай все подлые грязные мерзости жизни, но лишь при одном условии, — соблюдай внешнюю благопристойность и приличие».
И гимназия все знает: пьянство, подлый разврат, картежную игру, секретные болезни и такие вещи, о которых и говорить не хочется.
Знали ли об этом педагоги с директором во главе?
Великолепно.
Но ведь для них одна заповедь: «Утопай в какой угодно грязи, лишь бы внешне прилично».
Но что же запрещалось и преследовалось?
Одно: какое бы то ни было общение с трудящимися. Это выражалось прежде в преследовании «политики», ныне — в злобном, ненавистном преследовании большевизма.
Тут нет ни границ, ни предела ярости педагогов и учащихся.
В это ярое, ни перед чем не останавливающееся преследование попал мой сын.
Он — в восьмом классе.
Как только узнали в гимназии о его работе среди трудящихся, началась дикая невероятная ежедневная, в самых подлых формах травля.
Ученики восьмого класса поголовно сыпали на своего товарища: шпион, провокатор, продавшийся за немецкие деньги. Заявили, что изобьют, свернут шею, если он будет ходить в гимназию. От имени всего класса заявляли на уроках учителям: немедленно уйдут все из класса, если в классе будет оставаться преследуемый.
Что же педагоги?
Они всячески, во главе с директором, подогревали эту травлю и сами травили, как могли.
Застрельщиком выступал господин Адольф, владелец гимназии, он же — преподаватель латинского языка.
При всех подсиживаниях господин Адольф никак не мог поддеть нетерпимого им ученика на своем предмете — хорошо учился. Тогда стал науськивать учеников.
Каждый урок господин Адольф неизменно начинал одной и той же речью против большевиков, отборно ругая их и обливая ушатами грязи и клеветы.