Шрифт:
— А тебе зачем?
— Ксюш, раз спрашивают, значит, это кому-нибудь нужно.
— Логично. Ну, короче, едешь до Подольска, там за… У тебя карта области есть под рукой?
— Есть. — Грязнов свернул на обочину и затормозил. — Минуточку. Достал из бардачка карту и ручку: — Да, слушаю… Ага… Через сколько километров?.. Дорога грунтовая или асфальтированная?.. Понял. Спасибо, Ксюш. Целую.
Сунув телефонную трубку в карман, он завел мотор, и машина сорвалась с места.
Денис мог подозревать все что угодно, но только не это. Он мог выдвигать самые фантастические версии, но эту версию даже не брал в расчет. Наверное, он ее все-таки любил. Любил и верил.
А Ксения, закончив разговор, положила трубку и повернулась к Антону. Тот хоронился в ее квартире уже несколько суток и, как щенок, уполз под кровать, когда Грязнов в последний раз приходил к Ксении. Он слышал их разговор, он видел их ноги, у него страшно болело плечо, но он вынужден был молчать, сцепив зубы.
— Чего он хотел?
— Спрашивал, где наша избушка. — Ксения пожала плечами. — Думает, что ты там.
— Дай ключи от машины.
Ксения взяла с полки связку ключей и протянула Антону.
Начало светать. Первые птицы будили лес своими пронзительными криками. Денис вылез из своего «жигуленка», поежился и быстро зашагал по тропинке, ведущей в лес.
Дом показался метров через сто. Он был уже совсем не тот, что на фотографии. Подкрашенный, приведенный в порядок, со спутниковой антенной на крыше.
— Ничего себе избушка. — Грязнов вышел на полянку и направился к дому.
И в следующий момент прогремел выстрел. Пуля просвистела над самым ухом и попала в ствол дерева, обдав Дениса дождем из росы.
Вслед за первым выстрелом грохнул второй. Грязнов упал на землю и откатился за бугорок. Выхватил пистолет и снял его с предохранителя.
Пуля от третьего выстрела впилась в землю сантиметрах в десяти от головы.
— Ой, мамочки… — Денис вскочил и бросился бежать прямо в дом. Из окна второго этажа грохнуло еще несколько выстрелов.
Вышибив оконную раму плечом, он ввалился в комнату. Тут же вскочил на ноги и прижался к стене.
— Петров, перестань! Я-то тут при чем? Хорош палить!
— Не приближаться! — закричали со второго этажа. — Всех перестреляю! Не приближаться.
Это не был голос Петрова. Это был женский голос. Денис тихо двинулся к лестнице на второй этаж, держа пистолет наготове. Ступени поскрипывали под ногами. И когда голова его показалась из лестничного проема, прямо перед глазами он увидел ружейное дуло.
Некрасова целилась прямо в переносицу.
Глава четырнадцатая
Грязнов нервно сглотнул и аккуратно положил пистолет перед собой.
— Доброе утро. За умышленное убийство знаете что полагается?
— Идиот… — Некрасова опустила ружье. — Сейчас бы забрызгала весь пол твоими мозгами.
— Я это возьму? — Денис поднял пистолет и сунул в кобуру, под мышку.
— Берите, конечно. — Галина устало плюхнулась в кресло.
— И это тоже. — Он взял у нее из рук ружье и, переломив его, вытащил патроны. — А вы неплохо стреляете. Кто вас учил?
— Муж… Покойный. — Некрасова вынула сигарету и сломала несколько спичек, прежде чем ей удалось прикурить. — Его уже поймали?
— Кого?
— Антона.
— Так это вы его ждали? Нет, не поймали еще. Может, расскажете мне, что случилось? А вообще я кофе хочу. Всю ночь сюда добирался, посреди дороги бензин кончился, три часа голосовал, пока выпросил полканистры.
— Что мне вам рассказывать?! — закричала вдруг Некрасова. — Тут вам не кофейня! Какое вы имеете право врываться в чужой дом, устраивать тут перестрелку, выбивать…
Денис вынул из кармана наручники и бросил на стол прямо перед ней. Галина тут же замолчала.
— Вы, госпожа Некрасова, мне чуть башку не снесли. Одного этого достаточно. Где, вы говорите, у вас чайник?
— На первом этаже, на кухне. Кофе и сахар в шкафчике на стенке.
— Спасибо. — Грязнов вежливо улыбнулся и спустился на первый этаж.
Там он воткнул вилку в розетку, насыпал в чашку кофе и сахара. Когда забулькало, залил кипятком.
— Вы будете?! Вам сколько ложек?!
Галина не ответила.
В гостиной на стене висели фотографии. Несколько детских, где вся компания с удочками, жарят шашлык, толкают какие-то сани. Последней висела новогодняя — елка в углу, Петров-старший в костюме Деда Мороза…