Самка больше ничего не говорила и не спрашивала, лишь тяжело дышала, отчего волоски в пятачке противно колыхались.

— Госпожа, я делаю надрез?

— Д-да, человек, д-давай.

Лука хищно ухмыльнулся, ухватил садовые ножницы поудобнее и со всей дури вонзил в плоть. Свинья, как ей и полагается, завизжала.

— Еще не всё, госпожа! — Сталкер с нескрываемым удовольствием еще трижды повторил процедуру. Повторил бы еще, но капающая сверху кровь изрядно портила веселье, а заодно и защитный костюм весельчака.

— А теперь, мои милые воздушные капельки, ваш выход! — Лука понизил голос до шепота. Набрал полные легкие воздуха и от всей души закашлял, щедро разбрызгивая слюну в разные стороны. — Давай, дружище Тубер, порезвись здесь на славу!

Закончив садистско-диверсантную деятельность, Лука с трудом выполз из ноздри, театральным жестом смахнул несуществующий пот со лба и срывающимся от мнимой усталости голосом процедил:

— Всё, сударушка, операция прошла успешно. Будем ждать результатов. Хочется верить, что обойдется без метастазов.

Сталкер тяжело плюхнулся в услужливо подставленную ладонь. Продышался немного и тут же задал крайне интересовавший его вопрос:

— Много вас тут?

— Что? — исполинская свинья до сих пор находилась в прострации.

— Заразная штука, всех надо проверить, — Лука сокрушенно покачал головой.

— У нас праздник, со всех окрестных мест собрали гостей. Тридцать семейных пар…

Человек выругался, нисколько не тяготясь присутствием дамы, обхватил в отчаянии буйну головушку и молвил с несчастным видом:

— Я клятву Гиппократа давал… Покуда даст здоровье, покуда радиация не доконает, я буду лечить, до последнего вздоха… Если ваши свинские идолы смилостивятся, спасу всех…

— Спасибо тебе, добрый человечек, — миссис Пигги растроганно всхлипнула. — Спасибо, мой маленький уродливый герой!

Когда Лука благополучно обчихал и обкашлял последнюю свинскую ноздрю, он с деловым видом извлек из заплечного мешка передатчик, щелкнул выключателем и торжественно произнес:

— Радист, передай Василичу, город через пару лет будет полностью зачищен. Это мой прощальный подарок сраному подземелью. Дождитесь и владейте безраздельно. Пакеда, радист!

Оставив безвестного радиста в недоумении, он выбрался из гигантского пятачка, устроился на толстой губе последнего подопечного и задумчиво уставился на скрытое хмурыми тучами небо.

— Взбесившаяся природа сделала поросей новым венцом творения… — Лука засмеялся — звонко, заливисто, по-детски беспечно. — Но синдром Тубера исправит поспешность неразумной эволюции… Отличный ты мужик, Тубер, драть тебя в левую ноздрю!

Как обычно: захлопнуть лючок, поставить тачку на сигнализацию, лифт, звонок, кто там, это я, входи. Ну и поцелуйчики, конечно. Куда ж без них?! Терпеть не могу эти поцелуйчики, но не отвертеться. Надо, Федя, надо.

— Готова?

— Да!

Скрипит кевлар нового Ларискиного «платья» — это мы, пригнувшись, рука под руку, бежим к моему всепогодному лимузину повышенной проходимости.

— Прошу вас, сударыня!

— Спасибо! — Лариска, придерживая полы бронежилета, эротично вильнув попкой, ныряет в десантное отделение.

Выезжаем из города, блокпосты и кольцевая позади. На трассе без происшествий — не сезон, что ли? По «тачке» не то что из РПГ — ни разу из пистолета не выстрелили. И трал ни единой мины не зацепил. Спокойно сегодня, слишком спокойно — как в гробу на глубине три метра. Ой, чую, не к добру это. Ни трупов, ни засад, ни вертолетов-разведчиков. Ужас, да и только. Кошмар!

Нервничаю.

Лариска тоже.

— Федор, — говорит. — Может, ну его? Домой вернемся, а? Пожалуйста?

И только я хотел одобрить это ее странно разумное предложение, как она возьми и ляпни:

— Ко мне, да? На силиконовый диванчик? И целоваться будем? Долго-долго?

Меня аж передернуло, ларингофон поперек горла встал.

— Нет, — говорю, — Ларисочка. Надо хоть иногда на люди показываться. Сегодня ж праздник какой! Экстрим-шоу! Раз в году, между прочим, бывает! Иностранные гости, понимаешь! А ты: домой, целоваться…

В общем, едем дальше: траки скребут бетон, прицелы судорожно высматривают достойного противника. Катим, ага, мчим. А вокруг пустыня: то тут воронки, то там кратеры. Воронки — от бомб. И кратеры — от бомб. Собственно, между воронками и кратерами разницы никакой нет. Это я так, для разнообразия. Синонимы, типа.