…Выйдя из кофейни, Марковский открыл дверцу своего «Мерседеса» и подумал: «Какие же все мужики идиоты! Умная баба может делать с ними, что хочет. Надо было еще раньше в бабу переделаться. Немного ласки, специальных духов с феромонами, и тщательно подстроенное знакомство в клубе с молодым наивным референтом Семенова сделало его рабом моих прихотей… Ничего, принесет, что надо, и можно его убрать, пока Семенов не раскрыл. Он и так многое для нас сделал. Наверняка Виктор его уже подозревает. Хотя напоследок можно с ним и поразвлечься, паренек смазливенький».

Марковский сунул в рот чупа-чупс, выехал на пека еще свободную от машин трассу и, встав на светофоре, стал подкрашивать глаза.

…Солнечные зайчики весело играли на бревенчатом потолке сруба. Виктор лежал в постели и чувствовал себя превосходно. Повернув голову, он увидел сидящих у его постели Негошина и Яромира.

— Ну, ты, герой, Витька, просто герой! Знаешь, что ты первый человек за последние десять лет, который сумел пройти испытание и стать суперберсерком?

— Не понял! А те два парня, которые были со мной?

— Не вышло, — вздохнул Яромир. — У них не вышло. Одного медведь задрал в бою, а другой медведя завалил, но не совладал со зверем внутри себя, хотел убежать в лес. Пришлось его вальнуть из гранатомета, а то еще долго бы тут лютовал…

У Виктора перед глазами встали события последнего дня, и он отчетливо вспомнил, как голыми руками дрался с огромным медведем. Затем посмотрел на свои руки — под ногтями застыла бурая корочка крови, задрал рубаху — на боку саднили выкрашенные зеленкой три продольные полосы от когтей, и с бешенством посмотрел на Сергея Петровича.

— Так ты с самого начала знал, что я могу не выжить? А чем вы меня обкололи таким?

— Успокойся, Витя! Да, знал, но другого выхода не было; я потому и не стал брать на вооружение методику обращения в воинов-суперберсерков, что такие люди рождаются один на тысячу, а обыкновенного берсерка можно сделать из каждого. Тебе же нужна суперсила? Ты ее получил! Нет иного способа стать неуязвимым воином. Все уже позади, теперь ты в сотни раз быстрее и сильнее любого спецназовца мира. Теперь тебя фактически невозможно уничтожить. Ты — идеальная машина для ведения войны. На тебе любая рана заживет за 5 минут, а в состоянии транса ты можешь использовать физические и ментальные способности своего организма почти на 90 %. Вкололи же тебе особый состав — он-то и есть суть инициации, а не все эти заклинания. Просто выдержать воздействие состава дано далеко не всякому.

— Ладно, проехали. Который сейчас час?

— 12 часов дня. Среда.

— Да вы совсем, что ли, офонарели тут, варвары хреновы?! Страна уже три дня живет без премьера… Ну-ка, заводи лодку, поехали отсюда! — подскочил на кровати Семенов.

— Поехали-поехали, — примирительно рассмеялся Негошин.

— Это тебе, Виктор, обереги Даждьбога и Перуна. Теперь ты их воин, а твое второе имя — Ратибор. Оно на древнерусском означает «борющийся с ратью». Тебе и России противостоит сейчас легион врагов, а сражаться с ними тебе, возможно, пока предстоит одному. Носи на здоровье, они отведут от тебя беды и дурной глаз твоих врагов. — С этими словами Яромир повесил на шею Виктора кожаный шнурок с коловратом и восьмиугольным крестом.

Виктор не глядя заправил обереги под рубашку и нехотя пожал Яромиру руку, до сих пор негодуя на всех язычников и на старейшину в частности.

Они вышли на улицу. Виктор постепенно успокоился, физически ощущая перемены внутри себя — столько сил и энергии в нем не было даже в молодости. К Яромиру подбежали две женщины, одна — зрелая красавица, а вторая — совсем молоденькая, от силы лет 20, почти ровесница дочери Семенова.

— А это кто? — поинтересовался он у Негошина.

— Молодая — Руслана, постарше — Ярослава. Жены Яромира.

— Как так — жены? — не сумел скрыть своего удивления Семенов.

— Ну, они же язычники. Обычно у всех по одной жене. Бородатые — это все семейные мужики, а бритые — холостяки. Но, если хочешь, можешь завести и несколько жен; главное, чтобы у тебя хватило сил их прокормить и удовлетворить. А то если жена голодает и не получает секса, может уйти от мужа, — терпеливо стал объяснять Негошин.

— А если муж не получает секса, которого желает?

— То же самое.

— Да здесь просто какой-то рай, — рассмеялся Виктор.

— Ладно, поехали! — Негошин махнул рукой Зарияру, и тот причалил на моторке к берегу.

Вскоре уютные срубы и синий дым печей исчезли в речном тумане. Несмотря на то, что в воздухе стояла осенняя зябь, Виктор совершенно не чувствовал холода. Достигнув зарослей, где они впервые встретили Зарияра, Сергей Петрович и Семенов пересели в лодку.

— Слушай, Сергей Петрович, а причаль-ка к берегу, я хочу пешком пройтись.