— Тихоня, парням скажи, чтобы спать ложились, а потом бабушке Любаве помоги.

— Знать доброе дело будет, господин десятник? — вот только он его десятником и величает из всей ватаги.

— Доброе, я на другие и не способен, — хохотнув и вновь одарив свет своей неподражаемой улыбкой или оскалом, произнес Добролюб, известный окрест под именем Вепрь.

***

— Смеяна? Отец небесный, ты как здесь?.. — Боян стоял ловя ртом воздух, словно только что пропустил в душу сильнейший удар.

Было с чего. Смеяна, дочь воеводы и его законная супруга, разрешилась от бремени раньше срока, почитай на два месяца, но слава Богу, мальчик родился крепеньким и здоровым. Сейчас она должна была находиться в Звонграде, а вернее на пути в столицу. Был такой обычай, что первенца молодая рожала в отцовском доме, коли до того не было уж больно далеко. Там под материнским доглядом она проводила и первые пару месяцев, оттуда и крестили ребенка. Если такой возможности не было, то матушка приезжала и жила все это время рядом с дочкой. Разумный обычай. Кто как не родная мать и подскажет, и подскажет, и поддержит, и уму разуму научит, свекрови-то они разные бывают. Опять же, даже если в новой семье молодую на руках носят, ей бедняжке все одно не сладко, ить из отчего дома уходит в иную семью, со своим укладом, все для нее там непривычно и в новинку.

Вяткины проживали в Брячиславле, но рассудив, что отец будущего ребенка несет службу неподалеку от Звонграда, порешили отправить молодку рожать в отчий дом. Там и Боян сможет их навещать и молодой матери поддержка. Вот только когда стало ясно, что гульды готовы выступить в поход, молодой глава семейства отписал жене, чтобы она немедля выезжала к его родителям. Но у нее видимо помутился рассудок, коли вместо столицы она направилась прямиком в пограничную крепость и это когда война уже началась.

— Боянушка, любый мой, потом, все потом. Сама тебе вожжи принесу и спину под наказание подставлю, только сейчас погоди ругаться, — прижимая к себе младенца, скороговоркой проговорила молодая мать.

— Что стряслось? — Заместитель воеводы и гневаться позабыл, потому как вид жены его встревожил не на шутку.

— Захворал Ратиборушка. Сказывают у вас тут бабка кудесница проживает, что и с того света возвращает.

— Ты чем думала, — это уж вспылил вышедший на крыльцо Градимир, любил он дочку крепко, да только глупости потакать последнее дело, — его лечить нужно, а не в карете раскатывать.

— Отступились лекари! — Уже навзрыд закричала Смеяна и где тот вечно улыбчивый и жизнерадостный лик. Слезы растеклись по красивому, но осунувшемуся лицу.

Вожжи там или строгий выговор, все потом. Кудесница бабка Любава или нет, то уж без разницы, не полкового же коновала призывать. Отправлять за бабкой, потом пока она поглядит мальца, пока сходит за тем что потребно, а тут может счет на минуты. Градимир вообще редко когда терялся, вот и сейчас долго раздумывать не стал. Кто сказал, что родители больше него испугались, чай внук.

— Живо в карету.

Оно и не далеко, но все одно быстрее чем пешком. Боян хоть и в тревоге, а на подворье занимаемое разведчиками ступил не скрывая своего неудовольствия. Будь его воля, то такую горячку пороть нипочем не стал бы. Но кто его станет слушать, уж не тесть это точно.

— Чего стряслось, воевода? — Удивленно встретила их лекарка, которая возилась у большого чана установленного над костром и исходящего паром и далеко не благовониями.

— Внук приболел и тяжко.

— Несите за мной.

Сказав это, старуха указала молодому калеке на котел, приглядывай мол, и довольно легко для своего древнего вида зашагала к дому. На крыльце появился Добролюб, а и то, чего это приключилось, эвон целая делегация да еще и бабенка какая. Бабенка? СМЕЯНА? Да что тут происходит-то? Как же стали ему объяснять, только и успел, что посторониться. При входе прихожка из той два хода, влево это в помещения занимаемые десятком, вправо к бабушке, у нее только одна комната, но она самая большая, хозяйство у нее немалое.

Кто бы сомневался. Пропустив мать с дитем, бабушка захлопнула дверь перед самым носом Градимира, это он гарнизону голова во всем, а ей не указ. Виктор только и успел услышать старческое и категоричное 'неча'. Ага, бабушка в своем репертуаре, коли при деле, так и Великого князя не постесняется оставить за дверью. Спрашивать Волков ни о чем не стал, незачем и без того понятно, что беда с дитем. Хм. Выходит Смеяна уж родила. Забудь, ты всегда знал, что она не для тебя.

Виктор отошел к Тихоне, который колдовал над взваром готовившимся по особому рецепту лекарки. Вообще-то будь бабушка иного нрава, то приготовила бы такой отвар, что упокоил бы всех гульдов со стопроцентной гарантией. Самая знаменитая отравительница Мария Медичи и ее помощник алхимик в сравнении с ней просто дети шкодливые, в этом он ничуть не сомневался. Вот только на смертоубийство она нипочем не пошла бы, характер у нее был стальной.