Виола не могла понять, с какой целью герцогиня везла ее в Шотландию. Ее светлость почти не разговаривала с ней с тех пор, как убедилась, что ее сын не виноват в ее избиении и ему не угрожает ни арест, ни смертная казнь.

Сейчас за окнами уже было темно, но почти полная луна давала достаточно света, так что Виоле было видно, как герцогиня нервно крутит пуговицы на своем дорожном плаще. Когда в сумерках она приказала кучеру сменить упряжку и ехать дальше, Виола еще сильнее упала духом.

— Расскажите мне о вашей семье.

Вопрос приплыл из темноты, такой тихий, что был едва слышен. Это была первая фраза, которую герцогиня адресовала ей за этот день. Она была погружена в мрачную задумчивость, иногда глядя в окно, а иногда — на Виолу, словно пытаясь прочесть на ее лице разгадку какого-то ребуса.

— Мне нечего рассказывать, ваша светлость.

— Ха! — Мать Лео подалась вперед и в полутемной карете впилась взглядом в Виолу. — Вы ведь не выросли на лесной поляне, словно гриб. И кто бы ни был ваш первый покровитель, я сомневаюсь, чтобы он нашел вас в каком-нибудь дешевом борделе. Вы отнюдь не смазливенькая сельская простушка, милочка!

Уголки губ у Виолы невольно приподнялись. Человек, который взял ее на содержание, нашел ее у могилы своего лучшего друга — нищую и убитую горем. И он на самом деле не собирался делать ее своей любовницей. Просто так получилось. Однако она не собиралась делиться с ее светлостью этими тяжелыми воспоминаниями.

— Я сбежала из дому в пятнадцать лет, и родители от меня отреклись, так что семьи у меня нет. Вот и все.

— А что случилось с мужчиной, который подвиг вас на этот поступок?

— Он умер.

— Вот как… — Похоже, на секунду герцогиня оказалась где-то очень далеко, а потом она со вздохом отвела от лица волосы. Это движение было так похоже на жест ее сына, когда он нервничал. — Вы ведь знаете, что я в свое время сбежала с отцом Лео?

Виола кивнула. Она не раз слышала то, о чем судачили в свете. В свое время это обернулось громким скандалом и даже сейчас шепотом упоминалось почти всякий раз, когда речь заходила о Безумных Вонах. К сожалению, все члены знатной семьи отличались буйным нравом.

— Полагаю, что статус богатой наследницы сделал ваше решение сбежать немного более понятным, чем это было в моем случае.

— Да вовсе нет. Просто я была слишком наивна и не думала, что лишусь всего, включая друзей, после моего опрометчивого поступка.

Виола невольно рассмеялась. Герцогиня была совершенно права — и явно не стеснялась говорить с ней вполне откровенно.

— Один друг, правда, у меня остался, — призналась Виола.

— И он сделал вас своей любовницей.

Собеседница герцогини вздохнула и покачала головой:

— Не сразу он, к сожалению, был женат, так что в итоге смог предложить мне только одно — возможность войти в тот мир, о существовании которого я прежде практически ничего не знала. Это был способ избежать работного дома или чего-то еще более страшного.

Мать Лео задумчиво кивнула, наматывая на палец длинный локон, упавший ей на плечо.

— Семья может смягчиться, если блудное дитя вернется, выйдя замуж за герцогского сына.

— Вы предлагаете мне путь к получению прощения родителей или возможность посмотреть на них свысока, заняв в жизни новое место?

Теперь уже улыбнулась герцогиня. Это была первая искренняя улыбка, которую Виола у нее увидела. Ее губы чуть морщились, словно у маленькой девочки.

— А вам чего хочется? Но моя главная мысль состоит вот в чем: что бы вы ни говорили о том, что родные от вас отреклись, они скорее всего тут же объявятся, когда услышат про ваш новый статус.

— Если отбросить в сторону тот факт, что я вовсе не имею намерения получить его… — Виола скрипнула зубами, когда при этих словах герцогиня невинно захлопала ресницами, и продолжила, не собираясь позволять отвлекаться и дать задурить себе голову, — то вы, вероятно, пытаетесь выяснить, не придется ли вам их стесняться? А что может быть еще более постыдным, нежели получить в снохи известную шлюху? Скажите, ваша милость, вы не питаете отвращения к викариям и младшим ветвям старинных баронских фамилий?

Герцогиня бесстрастно смотрела на нее, не зная, что ответить, и Виола со вздохом продолжила.

— Мои родные — вполне достойные люди, — коротко подытожила она, — хотя и не имеют отношения к высшему свету. Проблема в том, что я не имею желания исправляться и каяться перед ними.

— Моя дочь была права — вы действительно решительная женщина. Я не могу ждать громкого скандала от Гленналмонда, надеюсь, что и Бо при всей ее сумасбродности не пойдет на это. Так что только бедному Лео достается обязанность взбрыкнуть в истинной традиции Безумных Вонов и заслужить одобрение своих предков.