Лео кашлянул, и Виола еле слышно его выругала. Если бы она смогла удержать внимание Чарлза, он мог бы его скрутить!

— А если бы я сказал тебе, где находится сокровище? — спросил Лео.

— Значит, ты признаешь, что оно у тебя! Что оно существует! Значит, все это время ты мне врал!

Лео кивнул, рассыпая длинные волосы по плечам.

— Ты мог бы уехать уже этой ночью с точным планом и письмом лакею, который сторожит дом миссис Уэдон и сокровище.

— Без всяких гарантий? Не имея уверенности, что ты не собираешься в очередной раз меня провести? Ну уж нет, дорогой! Думаю, что я оставлю при себе твою шлюху — один Бог знает, почему я так терпелив — и пред оставлю тебе самому поехать за ним. Через неделю буду ждать тебя в «Трех лебедях» в Дувре. Если ты привезешь мне сокровище принца, только тогда скажу, где найти твою любовницу.

— Значит, я должен безоговорочно доверять тебе после всего, что ты сделал? — процедил Лео, с трудом проталкивая слова сквозь стиснутые зубы.

Он сжал кулаки и чуть изменил позу. Если бы только Виола сообразила и затаилась в постели!

— Так ведь не я же лгал, кузен! — Чарлз возмущенно поджал губы и обжег Лео ненавидящим взглядом. Повернувшись к Виоле, он махнул пистолетом: — Ну же, миссис Уэдон! Извольте повиноваться!

Лео сделал шаг назад, словно намереваясь пропустить кузена мимо себя. Его бедро ударилось о туалетный столик, и стоявший на нем кувшин звякнул. В тишине стук фаянса по дереву казался оглушительно громким. А в следующую секунду он уже обрушил кувшин Чарлзу на голову, даже не заметив, когда именно успел схватить его. Казалось, это действие было чисто импульсивным.

Чарлз рухнул на пол. Вода разлетелась во все стороны, пропитав его фрак и сделав пол предательски скользким.

Пистолет выстрелил — и Виола громко закричала. Чарлз дернулся, сбивая Лео с ног, и тот упал рядом. От удара кулака в голову у него зазвенело в ушах, но он поспешил ответить тем же, метя негодяю в зубы.

Тот разразился проклятиями и попытался вцепиться Лео в лицо. Он едва успел отвернуть голову, чтобы не остаться без глаза. Чарлз попытался откатиться в сторону, сумев ударить кузена в живот обутой в сапог ногой.

Лео ринулся за ним. Его нельзя подпускать к Виоле. Нельзя допустить, чтобы подонок даже прикоснулся к ней! Никогда! Ни за что! Лео снова ударил мерзавца кулаком в лицо. У Чарлза из носа хлынула кровь, и его отбросило назад. А потом он поскользнулся на мокром полу, потерял равновесие и с тошнотворным звуком врезался головой в каменную облицовку камина.

Лео попытался броситься за ним, но его удержали. Он попытался стряхнуть с себя чужие руки, но его схватили еще крепче, чуть ли не подняв над полом.

— Не дергайся, парень. Все кончено.

Отец разжал руки, и Лео оперся о стену. Стряхивая с ресниц кровь и брызги воды, он дышал с хрипом и свистом, словно кузнечные мехи.

Герцог опустился на колени рядом с его кузеном. Его мать и сестра суетились вокруг Виолы, резко и гневно переговариваясь. Гленналмонд с испуганным и виноватым лицом застыл в дверях со свечой в руке.

У Лео затряслись руки.

— Виола, как ты?

— Со мной все в порядке.

Судя по ее голосу, это вряд ли соответствовало истине: он звучал прерывисто и слишком тихо.

— Миссис Уэдон просто храбрится, — громко сообщила его мать, — но, думаю, ради царапины врача звать не нужно. Сами промоем рану и перевяжем.

— А что с Чарлзом?

Гленналмонд так и остался в дверях, словно сидящий в ложе зритель пьесы, действие которой разворачивается далеко на сцене и не имеет никакого отношения к реальности.

— Он не дышит. — Герцог встал, и на его ночной сорочке остался темный след от воды на поду. — Так что ему врач уже ничем не поможет. Гленналмонд, помоги брату, пока твоя мать займется раной миссис Уэдон. Нам в ближайшие часы необходимо будет предпринять довольно серьезные действия, и лучше, чтобы в них участвовало как можно меньше слуг.

Лео сидел в кресле, прижимая к глазу кусок сырого мяса. Он убил своего кузена! Некоторые назвали бы его преступником, хотя его не будут судить. Родные об этом позаботятся. За стенами Скелтон-Холла никто никогда не узнает, что именно случилось, хотя его собратья из Лиги скорее всего догадаются. Тейн говорил, что оставлять Чарлза в живых было ошибкой, и оказался абсолютно прав.

Его отец и брат унесли тело кузена в пустую спальню, а мать постаралась сделать вид, будто они ухаживали за человеком, получившим серьезную травму. Все это было предпринято для того, чтобы уберечь Лео от виселицы.

На Чарлза надели ночную сорочку Лео и уложили его в кровать. Сцена была готова: вокруг кровати разместили воду, бинты и салфетки, которые использовались для того, чтобы обработать раны Виолы и его собственные. В результате создавалось вполне убедительное впечатление, будто были предприняты все усилия для того, чтобы оказать Чарлзу помощь. Одного из грумов отправили за врачом, которому по приезде предстояло обнаружить, что в его искусстве, к сожалению, уже нет необходимости.

Бо поручили играть роль сиделки, и ей очень легко удалось выглядеть именно такой расстроенной, как и можно было бы ожидать. Хотя те, кто хорошо ее знал, поняли бы, что ее состояние вызвано яростью.