– Не сработало, – отметила Альдис, чувствуя, как губы против воли расплываются в ухмылке.

– Я так и думал.

– Ну, хоть попытались.

– Послушай, – с ядовитой улыбочкой начал Хельг. – А ты бы могла чистить мне сапоги до конца учебы каждый день?

Альдис оторопела:

– Чего?

– Говорю – могла бы ты чистить мне сапоги до конца учебы каждый день?

– Одна такая уже предлагала мне чистить, – ответила девушка, ощущая, как в груди поднимается обжигающе-холодная ярость. – Тебя послать туда же или подальше?

– Ну, может, хотя бы попытаешься? Ты же у нас сторонница таких методов решения проблем.

Альдис замерла, не зная, как реагировать на такое. По всем правилам стоило бы обидеться, но внезапно ей стало смешно. Вся эта ситуация – и глупая идея с покаянием (действительно глупая, чего уж тут отрицать), и спор на ровном месте со спутниками не стоили ни ссоры, ни обиды.

– Буду чистить твои сапоги в обмен на стирку моего мундира. Мир?

– Мир, – лучезарно улыбнулся парень и протянул руку. Альдис радостно пожала ее.

– Послушай, – сказал Хельг. – Ты прости меня за такое поведение. Я просто разнервничался. – Он понизил голос. – Я хотел узнать у Лакшми, что это у нее за «сокровище», но ты помешала. Я очень ценю твою помощь, но в нынешней ситуации нам нужно быть сдержаннее и спокойнее.

– Все нормально. Ты был прав – дурацкая идея с покаянием. – Альдис тоже понизила голос. – Да не поможет ее сокровище – сам подумай. Надо искать другой способ.

– Я все равно попробую. – Хельг снова повысил голос и обратился к бхатке: – Лакшми, мне кажется…

Пока Хельг увещевал Лакшми, Альдис перешла к активным действиям. Ухватившись за крыло каменной валькирии и поставив ногу на край ее одежды, девушка взобралась по статуе. На плечах у монумента был удобный насест, словно специально созданный для того, чтобы можно было передохнуть и оглядеть комнату с высоты. Она бросила быстрый взгляд по сторонам. Стены как стены. Хотя…

– Ого! А ЭТО что?

– Где?! – мигом вскочил Хельг.

Альдис не ответила, поспешно спускаясь с валькирии. Чтобы не тратить время, она спрыгнула с крыла и пролетела последний метр. Пол больно ударил по ногам. Не обращая внимания на град вопросов, девушка рванула к противоположной стене и начала карабкаться.

Грубые камни идеально подходили для таких упражнений, даже лучше, чем мощные сосны и платаны, которые она в детстве излазила вдоль и поперек. Через минуту Альдис была под потолком. Она не ошиблась, с этой стороны между стеной и потолком оставался зазор полметра в высоту и полтора в ширину, разглядеть который снизу было практически невозможно. Курсантка сунула голову в щель. С другой стороны стены продолжался уже привычный коридор, освещенный масляными фонарями.

– Да что там такое?! – крикнул снизу Хельг.

– Здесь можно пролезть! Я вижу коридор!

– Куда он ведет?

– Отсюда не видно. Если верить карте, это дорога к выходу!

– Ты уверена? Там нет никаких ловушек?

– Только прямой коридор. И пометка перед выходом. – Девушка убрала карту и спустилась. – Можешь сам проверить. Залезть легче легкого. Только… – Альдис поймала умоляющий взгляд Лакшми и осеклась. С бхаткой залезть будет не так-то просто.

– Ладно, – решился парень. – Пойду проверю, что там. А вы подождите меня.

– Хельг!

Он обернулся:

– Что?

– Ты поклялся!

– Я помню.

Хельг исчез по ту сторону лаза, и в комнате снова стало пугающе тихо.

Лакшми поежилась:

– Как ты думаешь, Хельг вернется?

– Думаю, да. Он хоть и со странностями, но положиться на него можно.

Мечтательная улыбка осветила лицо южанки:

– Он хороший, правда?

– Пожалуй, что хороший. Хотя шутки у него дурацкие.

Лакшми хотела еще что-то сказать, но не успела – Хельг вернулся.

– Одно из двух. Или нас дурят и коридор обманка, или нас дурят и обманка эта статуя и стихи, – раздраженно сказал он, спрыгивая со стены.

– Это тот самый коридор?

– Да. Судя по всему – больше никаких сюрпризов.

– Тогда надо придумать, как перебраться на ту сторону. – Альдис кивнула на Лакшми.

– Это не проблема, – отмахнулся Хельг. – Ты заберешься первой, а я подсажу Лакшми и подниму ее. Затем залезу следом, спущусь. Ты спустишь Лакшми мне. И всего делов.

К нему стремительно возвращалось хорошее настроение.