– Да, - я едва расслышала ответ.
– Не можешь или не хочешь помочь, так хотя бы подскажи, век благодарен буду.

– Да что ты за тварь-то такая?
– взвилась я.
– Что, от небольшой помощи убудет с твоей колдунской рожи, что ли? Или репутацию последнего козла бережешь?

У Вейра заиграли желваки, пальцы побелели, стиснули рукоять меча. Эх, с каким бы наслаждением он бы проткнул меня своей железякой...

– Пошли, дядя. Пусть сопит тут в свои две дырочки. Может, и я пригожусь, - я ещё раз одарила взглядом его мерзейшее высочество, поднялась со ступеней и направилась к воротам. Север шел рядом, настороженно поглядывая по сторонам.

Выйдя на улицу, я обернулась и невольно хмыкнула. Вейр брел следом, ведя в поводу кобылу. С таким лицом только замуж за постылого. Или на казнь.

На улочках было безлюдно, тихо, даже собаки не лаяли. Ветер стих, как перед грозой.

Мы молча прошагали к кузнице. Богдан впереди, затем мы с Севером, и плетущийся в хвосте нашей процессии Вейр. Кузнец сразу направился к небольшой баньке, открыл дверь, и, помедлив, скрылся внутри.

Привыкнув к полумраку, я разглядела в неярком огне свечей тело. Мальчишка лет десяти, черноволосый, худенький, в длинной рубахе до пят, лежал на дощатом полу, вытянувшись во весь рост и раскинув руки. Серое лицо, черные тени под глазами. Круг на полу из железной стружки казался огромной змеёй, свернувшейся перед смертельным броском. Глаза мальчонки открылись и уставились на меня. Глаза тьмы. Налитые кровью белки, черные, расширенные зрачки. Я машинально сделала шаг назад и уперлась спиной в кого-то. Сзади меня врос в землю Вейр. Север тихо, глухо ворчал, кузнец, видимо, не в силах смотреть на сына, отвернулся.

– О! Да ты ли это, мальчик мой?
– скрипучим голосом прошипела тварь в теле ребенка, приподняв голову. Вейр мгновение постоял, и решительно шагнул к кругу, бесцеремонно отодвинув меня в сторону.

– Вот и славно, вот и чудненько, - заворковал монстр.
– Вот и вернешь должок своему учителю, не правда ли, мой неблагодарный ученик? Это тело для меня в самый раз, - он уставился на Вейра жадным взором, как цыган на породистую лошадь.

Вейр молча обошел круг, проверяя, не нарушен ли он, и повернулся к кузнецу:

– Давно?

– Два дня как, - глухо ответил Богдан.
– Не ест и не пьет. Недолго осталось, если так дело дальше пойдет. Один он у меня, Ванятка-то... Жена при родах ушла.

– Пойдем отсюда, - проговорил Вейр.

Мерзкий тихий смешок царапнул сердце. Колдун, умерший не своей смертью и не похороненный по обряду, мог уничтожить всю деревню, и не только. Как справиться с этой бедой, я не знала, но понимала, чем это грозит Вейру. Учитель. Вот значит, как... Я с невольным сочувствием посмотрела на колдуна. Бледный, сосредоточенный, хмурый. Злой.

– Кто пропал, когда, где тело колдуна?
– отчеканил Вейр.

Кузнец тихо ответил:

– Колдуна я не нашел. Ильма пропала, та баба, где вы остановились, муж у неё помер, так она по сию пору не в себе была. Да ещё купец наш. Жёнка его, Свита, думает, что он в городе, в загуле.

– С чего ты взял, что он пропал?
– спросил Вейр, просверлив Богдана взглядом странных светло-серых глаз.

– Нашел я его... Тело.

– Где?

– Неподалеку от кузни. Я его... в сарае лежит.

Вейр направился к сарайчику, стоявшему неподалеку от баньки. Север потрусил следом. Шерсть стояла дыбом.

Полный купец в малиновом кафтане лежал на скамье. Топорщилась всклокоченная русая окладистая борода, пустые, мертвые глаза широко смотрят в потолок, с уголка рта сбегает струйка слюны. Живой. Пока живой. Если так можно назвать тело без души. Я задумалась.

– Значит, и Ильма, может быть, ещё жива?
– я повернулась к Вейру.

– Может!
– рявкнул он.
– Вы хоть понимаете, спасители хреновы, чем это грозит всем нам? И деревне? Малейшая ошибка, и мы все - покойники! Деревня упырей!

– Пока они будут ждать помощи другого колдуна, мальчишка умрет! Вот тебе и деревня упырей! Лучше сразу забить мальчонке кол в грудь!
– заорала я. Кузнец охнул.

Вейр долго молчал. Я, тяжело дыша и сжав кулаки, ожидала ответа.

– Ладно, вижу, ты не угомонишься, - он развернулся и вышел, грохнув дверью.

Он сидел на крыльце кузни, нахмурив брови и глубоко задумавшись. Пепельные волосы, собранные в хвост, отсвечивали на солнце серебром, на лице обозначились морщинки. Он словно постарел на десяток лет. Я села рядом. Богдан скрылся в кузне. Север развалился у моих ног, чутко прядая ушами.

– Это твой учитель?
– тихо спросила я.

– Был, - коротко ответил он.

Я помолчала.

– Почему вы... поссорились?
– любопытство кошку сгубило, но я не могла не спросить.

– Зачем тебе?
– колдун бросил на меня ледяной взгляд.

– Знаешь, людям иногда надо выговориться, - пожала я плечами.
– Легче бывает.

Вейр помолчал и сказал нехотя:

– Когда Алоизий понял, что ученик превзошел учителя, решил принести меня в жертву. Обряд забирает силу, да и лет сто жизни прибавляет. Только одного не учел - я вырос.