– Спасибо за то, что сжалился, добрый, милосердный и великий колдун! Почему же ваше колдунское высочество соизволило смилостивиться?
– я подняла бровь.

– Часть моей силы перешла к тебе, а твоей - ко мне. Если бы ты ушла, я бы тоже скоро...
– он замолчал, сверля меня глазами. Любви во взгляде не было, как и радости от моего существования.

– Верни мой Свет, а я тебе твою гадость с удовольствием верну, хоть сейчас, и катись из Миргорода!

– Если бы это было возможно, ноги моей здесь бы уже не было, - его глаза сверкнули.
– Иметь дело с безмозглой, некомпетентной, ко всему и неуемно деятельной девчонкой с куриными мозгами - мечта всей моей жизни.

"Куриные" меня добили. Мало мне вчерашнего страдальца, теперь ещё и это недотравленное злодейство туда же! Я задохнулась:

– Подумаешь! Какие мы аристократичные и заумные! Я, значит, безмозглая? Куриные, значит? Некомпетентная? А Вашим высокопородным мозгам, случайно, не ведомо, как разделить силы? Ваша подлость не знает? И ничто Вашему жлобству не подсказало, что лезть на чужую территорию и гадить - не аристократично, неблагородно и не подобает даже колдуну? Ваше узколобие молчит? И нечего на меня хрустеть скулами! Клоп недотравленный! Видали мы таких ... белорубашечных, во сне и во всяко-разном виде!

Орала я долго, самозабвенно, выплескивая всё, что накипело, а накипело у меня на десятерых разъяренных ведьм. Колдун слушал, нацепив на смазливую морду маску ледяного спокойствия. Плевать. Я продолжила выступление.

Пока не встретилась взглядом с Лидой.

– Ты ... ты чего, Лид?
– выдавила я.

Лида, которую, я даже представить не могла, чем или кем можно напугать, цветом лица не отличалась от своих любимых простыней, в черных глазах мерцала такая боль, что мне стало дурно.

– Ты, черный, хочешь сказать, что вы обречены?
– медленно, тихо, подбирая слова, проговорила она.

– Именно так, тетка.

– Не смей называть её теткой, выродок!
– рявкнула я.

– Смешение случается раз в тысячу лет, - глухо проговорила Лида.
– Редчайшее сочетание равных по мощности сил и прерванный обряд сделали свое черное дело, - в её карих глазах застыла боль.
– Я права? Вы должны умереть?

Я потеряла дар речи.

– Надо искать того, кто может помочь, иначе - да. Думаю, времени у нас немного, - колдун ещё раз одарил меня добрым любящим взглядом.

– Ничего не поняла! Почему это обречены? Мы живы, у меня и у него ничего не болит и не жмет, - я, всё ещё не веря сама себе, посмотрела на Лиду.

– Зоренька, чужая сила просто-напросто сожрет тебя. Это как рак, - она отвернулась.

Мы молчали. Каждый думал о своем. Я - о том, что умирать мне совсем не хочется. Колдун, судя по его хмурому лицу, тоже не радовался скорой неотвратимой смерти. Что такое рак, никому объяснять было не надо.

– И что, никто-никто не может помочь?
– я всё ещё не теряла надежды.

– Пойми, Зоря - смешение стихий - это небывалая редкость, да и опасность смертельная. Эти знания на дороге просто так не валяются, - на Лиду было страшно смотреть.

– Почему?

– Попробуй что-нибудь, - колдун прищурил глаза.

Я подумала, и щелкнула пальцами. В комнате закружилась дюжина ярких бабочек. Бабочки как бабочки, ничего особенного. Правда, крылья раскрашены в ядовитые желто-черные полосы, а голова украшена впечатляющим жалом. Я торопливо щелкнула ещё раз. Рой кошмарных насекомых исчез.

– Ёж побери, - растерянно выдохнула я.
– Как же я теперь лечить буду?

– Ты сейчас не о лечении думать должна, Зореслава!
– сурово сдвинула брови Лида.
– Тебе свою жизнь спасать надо! Что делать-то будем? И как тебя, в конце-то концов, звать, чёрный, раз уж мы кровью повязаны?

– Вейр, - бросил колдун, сосредоточенно о чем-то размышляя.

Меня зазнобило. Я начинала понимать, во что вляпалась и чем всё могло для меня окончиться. Колдун, то есть Вейр, очнулся и встал:

– Ладно. Собирай её в дорогу, тетка, выезжаем утром. Я сам вас найду.

– Вот ещё, раскомандовался, - заупрямилась я.
– Мне ещё кучу дел переделать надо.

– Ты поедешь с ним, Зореслава, - тихо сказала Лида, но таким голосом, от которого у меня пропала всякая охота спорить. Я вдруг поняла, что этот вечер может быть последним, который мы проведем вместе. Сердце сжалось от боли, на глаза сами собой навернулись слезы. Я с ненавистью взглянула на колдуна. Он ответил тем же.