Тромбонист раскланивается.

Мы их всех утверждали на общем собрании и не имеем права исключить из нашего кооператива лишь потому, что они не из нашего института. Тем более что они-то принимали самое активное участие.

Якубов( саркастически). Странная у вас память… Вы забыли упомянуть о щедром и могущественном директоре рынка.

Жена Гуськова( визжит). Каком еще директоре рынка? Мы рынок не принимали. Не принимали рынок!

Малаева. Правильно она говорит!

Фетисов. Трубач был!

Тромбонист( на нерве). Тромбонист!

Фетисов. Ну, все равно! Генерал был!

Секретарь( поправляет). Полковник!

Фетисов. Все равно. Дипломата помню! Рынка не было!

Аникеева. Нет, был! Если этот псих слезет со стола, я вам предъявлю протокол.

Якубов. Директора рынка вы после вписали в протокол. В наше время секретов не бывает.

Сидорин. Дорогой мой, как вы смеете?

Якубов. Смею, и вам я не дорогой!

Жених. Да закругляйтесь, я домой хочу, к невесте, она такая, в белом платье…

Фетисов. Правильно! Вы все в белом, а мы?…

Жена Гуськова( кричит). Товарищи, в этом правлении все жулики. Вам директор рынка всем сунул…

Сидорин( пытается призвать всех к порядку). Прекратите этот базар!!

Марина. Уточняю — это не базар, а рынок!

Аникеева. Вы, жена Гуськова, ответите мне за клевету!

Жена Гуськова. А вы, товарищ Аникеева, за полученные взятки!

Фетисов( голосом громилы). Где директор рынка? Дайте мне его! Я из него мясной ряд сделаю!

Кушакова встает с места и, слегка улыбаясь, подходит к столу президиума. Короткое замешательство. Все ожидали увидеть нечто хамское, объевшееся, а вместо этого видят хорошенькую, элегантную даму.

Тромбонист. Ух ты!

Кушакова( Фетисову, с ласковой улыбкой). Пожалуйста, делайте из меня мясной ряд…

Сын Милосердова присвистнул.

( По-прежнему обращаясь к Фетисову.) Почем же вы будете брать за кило? Не знаете? Я вам скажу. Вот эта часть ( показывает) называется голяшка. Здесь не дороже четырех рублей, идет только на студень, дальше…

Фетисов. Я знаю!

Кушакова. Вы не знаете! ( Задирает юбку.) Это огузок! Здесь вы можете взять по пять рублей, идет и на первое и на второе.

Тромбонист( оценивающе). Ничего огузок!

Кушакова. А вот дальше, вы знаете, это задняя часть, все всегда любят именно заднюю часть. Там много мяса и мало костей, можно содрать и по шесть и по семь рублей!

Жена Гуськова. Какая бесстыжая баба!

Кушакова. По-вашему, по-мещанскому, если человек работник торговли, значит, это обязательно вор и взяточник?

Аникеева( недоумевающе). Что она может украсть на рынке? Это ж не магазин, в конце концов!

Кушакова. Что я могу украсть на рынке? Весы? Белый халат? Прилавок?

Аникеева. Действительно! Рынок открывается в семь утра, она встает в половине шестого.

Кушакова. В половине пятого, я работаю как каторжная!

Фетисов. Это правда, вид-то у нее тюремный. ( Смеется.)

Жена Гуськова. Это точно, по ней тюрьма плачет.

Аникеева( укоризненно). Человек встает чуть свет для того, чтобы вы, жена Гуськова, могли покупать свежие овощи, мясо, творог, фрукты.

Жена Гуськова. Я не могу покупать по рыночным ценам, я в отличие от вас, товарищ Аникеева, в правлении не состою, мне в лапу не суют.