— Что же это? Выходит, раз граф не дал, так хозяевам и с сумой идти, нищими стать?

— Стало быть, без графской помощи уж и пропадать людям?

— Стало быть, только и света в окошке, что граф, а без графа и нет ничего?

Столько говорили, такой шум подняли, что старостам пришлось созывать сходки.

Скалчиха металась как безумная:

— Тут не в том дело, никто ни о чем не просит… А только как же? Так и показать графу, что без него нам конец приходит? А мы вот вырыли себе яму возле погреба — и, хоть сдохну, не двинусь отсюда. Чтобы он тешился, чтобы он радовался, что Бжеги опустели?.. А еще вам скажу, люди добрые, что очень он хитро придумал, господин граф! Уж и со старостой говорил, — подтвердите-ка, Роман! — что будет землю покупать! Глядишь, тот, другой польстится на деньги, потому жрать-то нечего, — да и продаст.

— Конечно! А весной деньги разойдутся, и хозяева вовсе нищими останутся.

— Он-то заплатит! Грош даст, а люди польстятся. Вот он чуть не даром все и загребет.

— Да на что ему эта земля? Мало у него, что ли?

— Хочет купить, — неохотно пробормотал староста. — Говорил, что много купит, до самого леса. Для округления, значит.

— Не дождется! Округление… Слушайте, Верциох, так он и вашу землю купить хочет? Ваша-то к его землям всех ближе.

— Все земли, все он купит для округления, вдоль всего протока в лугах, — подтвердил Роман.

Калинский староста только покачал головой. Винцент сидел спокойно, хотя чувствовал, как у него кровь приливает к лицу.

— Надо что-то делать, — сказал Скужак.

— Делать? — заорала Скалчиха. — А я вот прямо говорю: ежели кто продаст хоть клочок, я ему глаза выцарапаю. Уж он этим иудиным серебреникам не обрадуется!

Плыцяк стукнул палкой в пол. Все утихли.

— Это хорошо говорить, кума, что, мол, глаза выцарапаю… А что, когда у человека нет ни крыши над головой, ни хлеба, а у самого пятеро или там шестеро ребятишек во все уши жужжат?

— Пусть подыхает! — выпалила разъяренная Скалчиха.

— Подохнуть — это проще всего. Нет, тут что-то делать надо.

— В волость написать!

— Писали уж, а что толку? Только дождались, что вчера Скубинские повестку получили, налоги платить. Скубинский обожженный лежит, только-только подниматься стал, детей четверо, баба с ума сходит!

— А что, если бы съездить? — робко вмешался Винцент.

— Правильно! Бумага-то лежит-лежит, а в нее, может, никто и не заглядывает. А поехать в волость, в воеводство, может, чего и добьемся.

— Да и страховое общество надо бы поприжать, пусть платят!

— Только кто поедет?

— Да старосте полагалось бы.

— Ага, старосте! Вам, Роман, небось охота ехать, а? Как в прошлый раз, — община издержалась, а вы ничего не сделали.

— Не удалось, — бормотал Роман.

— Ну да, не удалось! Вы еще и тут дня два пьяный ходили, — выкрикнула какая-то из баб.

— А ну, бабы, давайте не мутить, так мы ни до чего не договоримся. Ехать кому-нибудь надо, иначе ничего не выйдет… Я так думаю, пусть едут староста с господином учителем.

— С учителем?

В первый момент они растерялись.

— А почему бы и нет? Господин учитель там скорей договорится. Ходы разные надо знать — куда уж деревенскому мужику… А ежели вдвоем поедут, все же верней. Староста, значит, по должности, — ну, и учитель…

— На двоих расходу будет больше.

— Свои расходы я сам покрою, — хрипловатым голосом сказал Винцент, быстро подсчитав в уме свои финансовые возможности. «В крайнем случае займу у Сташки, а потом выплачу в рассрочку», — мелькнуло у него в голове.

— Ну раз так, тогда ладно, — обрадовался кто-то, но остальные запротестовали.

— Как же это? Раз от деревень поедете, деревни и платить должны.

— Ведь билет надо брать. О подводе что говорить? Но билет туда и обратно, да и там даром ничего не дадут.

— Расход большой.

Наконец, сговорились. Был назначен день.

— Тянуть нечего. Чем скорей, тем лучше. Пусть присылают комиссию, пока весь народ из деревни не разползся по белу свету.

— Люди добрые, Варшава — это хорошо, страховое общество — тоже хорошо. Но и тут, на месте, надо обдумать кое-что.

— Когда страховое общество заплатит, уборка уже будет кончена, все выйдем на работу, чтобы еще до зимы избы были поставлены.

— Из министерства, может, какое вспомоществование дадут.

— А пока дадут, что будет? Ведь тут есть нечего.

— Надо бы какую складчину сделать…

— А откуда будешь брать на складчину?

— Кто нынче сносный урожай собрал?

— И делиться совсем уж нечем стало.

— Ну, все уж не так плохо. Никто ведь не говорит, чтобы по мешку ржи или там картошки давать. Ежели хоть по чуточке дадут Мацьков, Калины, Грабовка, Грушков, все деревни, и то много получится.