— Но каким образом?..

— Какая разница? Я должен извиниться. Сожалею, что не верил тебе, Алиса.

От того, как он смотрел на нее сейчас, ее кровь вскипала.

— Так ты вернешься со мной? Пожалуйста.

Алиса взглянула на него, потом на очередь, извивающуюся за спиной. Если у нее и есть шанс уйти, то сейчас.

— Я знаю, что обещала побыть до конца конференции, но…

Данте видел борьбу на ее лице, в глазах. Если она сейчас уйдет… Но в этот момент маленькая рука скользнула в его ладонь. Он поспешил вывести ее на улицу и усадить в машину, пока она не передумала.

— Когда ты говорила, что Рауль Карро стал причиной твоей поездки в Африку, ты имела в виду бегство от него?

Алиса кивнула.

— Такой ужас. Бедная его жена. Я, в общем, рада, что Серена ей позвонила. Она должна была знать, где его искать.

— Но он и в Африке был?

— Был. Приехал за несколько дней до моего отъезда. — В голосе ее звенело отвращение. — Едва меня узнал, и уже было заметно, что он нацеливается на некоторых сестричек…

— Ты до сих пор его любишь? — Данте не знал, зачем задал этот вопрос и почему его руки сильнее сжали руль в ожидании ответа. Он повернулся к ней, но она смотрела прямо вперед, словно мыслями была далеко отсюда. Ему захотелось развернуть ее к себе, заглянуть в глаза… И что увидеть? — сердито выругал он себя.

Помолчав, она ответила:

— Нет. Если честно, не думаю, что вообще его любила. — Теперь, когда я узнала, что такое настоящая любовь…

Данте снова крепче сжал руль, справляясь с несказанным облегчением. Обнаружив, что она уехала, он впал в панику. Решил, что она совсем, навсегда исчезла из его жизни. И это было до того, как Дерек нашел его и рассказал все, что выяснил. От услышанного он еще сильнее вышел из себя.

Данте глянул на женщину рядом. Она все еще здесь. И, сказал он себе, только это имеет значение, потому что он нуждается в ней для сохранения респектабельного образа, который едва не пострадал. Почему никогда прежде ты об этом не беспокоился? Он заставил внутренний голос умолкнуть.

Ночью они сидели на балконе. Алисе подумалось, что они прошли некий поворотный пункт. Но что дальше? Теперь, когда она осталась, казалось, ее чувства выставлены на всеобщее обозрение.

— О чем ты думаешь?

Она покраснела, едва не захлебнувшись вином. Можно представить, какое у него будет лицо; если она скажет.

— Ни о чем в особенности.

— Ты поехала в Африку, чтобы наказать себя?

— Что ты имеешь в виду?

Его лицо было темным, непроницаемым, — и она чувствовала себя особенно уязвимой.

— Мне просто показалось, что частично мотивом для поездки была реакция на то, что случилось.

Она пожала плечами.

— Конечно, некоторую роль это сыграло… я мало об этом задумывалась, если честно. — И с чего он взялся выяснять подоплеку ее поведения? Голова ее закружилась, она опять чувствовала себя слишком незащищенной перед ним. Глотнув из бокала, она повернулась к нему и, желая отвлечь его от себя, спросила первое, что пришло в голову:

— А ты?.. Немного странно совсем ничего о тебе не знать. — Она едва не прибавила: «Ты же станешь дядей моего племянника или племянницы», но вовремя остановилась.

— Что ты хочешь узнать?

Она пожала плечами, радуясь, что уловка удалась.

— Не знаю… как ты попал с улиц сюда… и о родителях…

И замерла, потому что в глазах его мелькнула боль, наверняка тщательно скрываемая от посторонних.

— Брату был год, а мне шесть, когда мать нас бросила. О своем отце мне не известно, да и отец Паоло слова доброго не стоит. Нас забрали в приют, но через несколько лет приют закрылся. Пришлось нам выживать самим, как умели.

— Сколько же тебе было тогда?

— Тринадцать, четырнадцать.

Он замолчал, и Алиса подумала, что больше ничего не дождется, но он снова заговорил:

— Как-то раз один человек меня заметил и предложил мне работу. Я сказал, что могу принять ее, только если брат останется со мной. Паоло тогда был девять, и он вечно попадал в переделки.

— Этот человек, Стефано Арриги, забрал нас с улиц. Учил. Разглядел во мне что-то, чего не было в других. Я очень старался. Семьи у него не было. Мне был двадцать один год, когда он умер, оставив мне свой небольшой строительный бизнес.

Алиса хорошо понимала его, потому что сама прошла через нечто подобное. Разве что ей, к счастью, не пришлось жить на улицах. Понемногу постигая его сложный характер, она все больше убеждалась, что, несмотря на все свои старания быть равнодушной, влюбилась в него.

— Я хочу, чтобы ты вернулась со мной в Италию.

Вот чего Алиса никак не ожидала услышать. Данте, лежащий рядом с ней, смотрел выжидающе.

Кончалась вторая неделя. Завтра вечером они улетают обратно в Европу. Переговоры завершились громадным успехом. На недавней большой конференции Бушенон подписал договор вместе с Дереком и Данте. В следующем году начнутся работы по строительству большого спортивного комплекса в Африке.