Когда она уже собрала вещи, готовясь идти домой, она увидела вернувшегося Алекси. Прекрасно сшитый костюм подчеркивал его широкие плечи, недавно вымытые волосы блестели, но были немого длинноваты. Кейт нахмурилась:

— Вы пропустили свой визит?

— Куда?

Она взглянула на его руки, на ровно подстриженные, но неотполированные ногти. Обычно каждую пятницу Алекси отправлялся в один из самых модных салонов Мельбурна, где он сидел, попивая зеленый чай, пока ему мыли и подстригали волосы, полировали ногти, брили. Она сама вчера звонила туда, чтобы назначить время, и напоминала об этом Алекси.

— В салон.

Кейт увидела, как Алекси недовольно скривился.

— Скажи, чтобы прислали ко мне мастера, я слишком устал, чтобы куда-нибудь идти.

— Конечно.

Она сделала соответствующую пометку в ежедневнике. Алекси часто менял свои планы, и ее работой было организовать его день так, чтобы, несмотря на происходящие изменения, он все успевал.

— Тогда хорошего вам вечера.

— Тебе тоже, — кивнул он. — Есть планы?

— Принять ванну и лечь спать, — предположила Кейт, а затем лукаво улыбнулась. — А может быть, пройдусь по ночным клубам.

— Прекрасная идея, — откликнулся Алекси. — Ведь Джорджи сегодня нет дома.

— Да, — кивнула она, надеясь, что ее румянец не слишком заметен. — Увидимся в понедельник.

— Конечно.

«Да, я увижу его в понедельник, и ни минутой раньше», — строго сказала себе Кейт, отмахиваясь от пустых надежд.

Алекси смотрел ей вслед и не мог не представить, как она медленно снимает с себя одежду и опускается в горячую пенную воду, ласкающую ее обнаженное тело.

Но для него день только начинался. Его нога ужасно болела, но, как и всегда, он пренебрег обезболивающими. Он не принимал таблеток уже двадцать часов, и ему становилось хуже с каждой минутой, но лучше уж он будет терпеть боль, чем позволит лекарствам вновь замутить его рассудок.

Он вызвал лифт и долго смотрел на кнопки, прежде чем нажать нужную. Уже три раза на этой неделе он вместо приемной приезжал в подземный гараж, и с этим нужно было что-то делать. Он нервно провел рукой по волосам, закрыл глаза и попытался вспомнить, о каком салоне говорила Кейт. Его глаза открылись одновременно с дверями лифта.

— Добрый вечер, мистер Коловски.

Он кивнул швейцару, обманчиво легкой походкой подошел к ожидавшей его машине и опустился на сиденье. Сегодня он должен был доказать всему миру, что он такой же, каким и был, чтобы не допустить распространения слухов. Поэтому он наклонился и поцеловал свою сегодняшнюю девушку — они несколько раз встречались до аварии.

— Я очень рада, что ты вернулся, Алекси, — прошептала она.

— Да, я тоже рад, — откликнулся он и вновь накрыл ее губы поцелуем. Целоваться ему было гораздо проще, чем разговаривать, тем более с девушкой, имени которой он не помнил.

Волнения не было. Алекси поставил миллион на черное и безучастно смотрел, как вращается колесо.

Проиграть или выиграть. Это больше не занимало его. Ему не нужны были деньги, и ему не нужны были Коловски. Он больше не знал, чего хочет.

Он выиграл. Словно издалека до него доносились поздравления. Алекси обернулся к, возможно, самой красивой женщине на планете и тут же оказался в ее объятиях. Он поцеловал ее, желая почувствовать жар ее совершенного тела, надеясь разорвать охватившее его оцепенение.

Он, наконец, вернулся! Наверху для него и его спутницы был приготовлен шикарный номер. Его ждала ночь, полная наслаждения. Но…

Он стал на пятьдесят миллионов богаче, но не чувствовал радости, держал в объятиях прекрасную женщину и не ощущал возбуждения. Он ничего не чувствовал к ней.

Но его тело знало лучше его, что нужно делать, оно никогда не подводило его, исправно поддерживая репутацию плейбоя. Он увидел победную улыбку на ее губах: видимо, она почувствовала, как напряглась его плоть, и решила, что он пленен ее красотой.

Господи, как же ее зовут?

— Прости, я отойду на минуту.

Войдя в уборную, Алекси включил воду и тщательно вымыл руки и лицо, поднял голову и встретился взглядом со своим отражением в зеркале.

Черные блестящие волосы уложены — проверил.

Темно-серые глаза без красных прожилок на белках — проверил.

Мягкая кожа без намека на щетину — проверил.

Костюм от модного дизайнера — проверил.

Глава Дома мод Коловски.

Он знал, что забыл о чем-то безумно важном. Он был гораздо умнее многих, и его ум был его проклятием. Он знал. Знал больше, чем его братья и сестра, хоть и пытался стереть воспоминания из памяти. За них его отец избивал его, заставляя молчать, потому что, если бы правда вышла наружу, это вызвало бы катастрофу.