Вставать в такую рань Ирина все никак не могла привыкнуть. Не открывая глаз, нажимала на кнопку будильника и, сказав самой себе – еще пять минуточек, – засыпала на полчаса. Когда спохватывалась, оказывалось, что еле успеет принять душ и слегка накраситься. Запланированные с вечера (и уже очень давно) благонамеренные желания сделать зарядку, красиво и полезно позавтракать, почитать утреннюю газету и сделать наконец настоящую неспешную укладку, перекладывались в очередной раз на завтрашнее утро.

Как-то попался ей на глаза такой хитрый будильник, который с закрытыми глазами не остановишь. Какие-то там кнопочки, защелки надо было набрать, чтобы противный писк прекратился. Ирина его моментально купила, с вечера завела, ожидая результата. А утром, когда хитрый будильник зазвонил, по привычке попыталась нажать, во сне вспомнила, что нажать просто не получится, надо будет открывать глаза, тут же приняла кардинальное решение – вслепую открыла будильник и выдернула батарейку, кляня себя на чем свет стоит и обещая себе в который уже раз – вот завтра обязательно…

Но завтра она так и не смогла найти изъятую батарейку. А купить новую все было недосуг. Поэтому Ирина по-прежнему уютно общалась со старым податливым будильником.

В этот раз, из-за погоды, что ли, она проснулась не через полчаса, а через сорок минут. Это значило, что из утренних дел надо было вычеркнуть душ или боевую раскраску.

Ирина безжалостно вычеркнула раскраску, решив, что может набросать грим на лицо и по дороге.

Но торопиться надо было быстрее, чем обычно. Еще, как назло, вода нужной температуры все не хотела течь, а полотенце оказалось не свежим, пришлось бежать за чистым, а потом снова лезть в душ.

Когда вылетала из квартиры, времени оставалось в обрез, и Ирина уже решала, стоит ли ей нарушать правила уличного движения, чтобы вовремя добраться до работы, или не рисковать. Но не рисковать она не могла – обстановочка на фирме складывалась в последнее время для Ирины как-то неблагоприятно. Начальник мог придраться к любой мелочи.

Она нажала на кнопки обоих лифтов, одновременно выдергивая из сумки губную помаду и зеркальце. В темноте кабинки ей придется проделать ювелирную операцию по приданию губам веселого, слегка сексуального, но больше делового контура.

Что-то она могла начать и сейчас, но двери лифта распахнулись, и Ирина не успела начать свое художественное творчество.

Еще мелькнула мысль – слишком в кабинке темно, – но совсем мимолетно, и она шагнула… в пустоту.

Как она успела ухватиться руками за металлический косяк, она и сама не поняла. Тяжесть тела уже была перенесена внутрь, туда, где должна была стоять кабина лифта. Но кабины не было.

Ирина какую-то секунду балансировала над пропастью, по инерции устремляясь вперед, а руками, вцепившимися в косяк, таща себя назад. Патрончик губной помады выскользнул из руки и довольно долго летел по черной шахте. Когда ударился внизу, Ирина отшатнулась. Даже испугаться не успела. Только чертыхнулась досадливо и помчалась на лестницу.

И только здесь, когда уже была на третьем этаже, ноги вдруг запоздало задрожали мелкой дрожью, а к горлу подступил комок страха, и Ирине стало так себя безмерно жаль, что она чуть не заплакала.

«Ну, сволочи, ну, вы дождетесь! – мысленно выругалась она. – Я на вас в суд подам! За что вам только деньги платят?!»

Судиться с РЭУ, конечно, Ирина не стала бы, но нервы халтурщикам решила попортить основательно – шутка ли, она чуть не свалилась с восьмого этажа. Это же – Ирине снова стало жутко, – смерть верная.

Как добралась до работы, загадка. Все было в тумане. Нарушала она правила или ехала примерно – Ирина не помнила. Но, когда вбегала в контору, на часах было пять минут девятого.

Эти пять минут могли ей дорого стоить, но Ирина даже не подумала об этом, даже не подлизнулась к стукачке-ресепшионистке. Она все никак не могла отойти от ужаса.

Сначала забежала к Машке Ободовской и, вызвав в коридор, извиняясь и виновато улыбаясь, попросила губную помаду. Они пользовались одним цветом и одной маркой. Пока она тщательно выводила нужный контур, Маша молчала, осознавая ответственность момента. Но когда Ирина отодвинулась от зеркала, чтобы оценить проделанную работу, подруга спросила:

– Что с тобой?

– Потом расскажу, – отмахнулась Ирина, у которой настроение от накрашенных губ чуть-чуть улучшилось, и помчалась в свой отдел.

Там сразу же бросилась к телефону и набрала номер РЭУ.

– Вы что там все, с ума сошли?! – закричала она, как только трубку подняли. – Я чуть не упала! Вы под суд захотели?! Так я вам это живо устрою!

Когда ей высказали свое недоумение, она напустилась еще сильнее, пригрозив вообще заказать бандитам разобраться с долбаным РЭУ раз и навсегда.