– Слушай, а прокурор округа случайно не Эльдар Васильевич?

– Не помню. Знаю, что уволился по медицине вчистую. Тип скользкий. Сам понимаешь, трясти нам его не дали. А что? Всплыл? Учти, у него и тогда были высокие покровители из Администрации. Подводку к нему делали, но безрезультатно. В рамках закона – чист, аки Агнец Божий... Ну так что с рыбалкой?

– Костя, сходи в гастроном и купи себе горбушу слабого посола... Ну хочешь, я схожу...

– Вона как ты заговорил. Информацию выдоил, и все? Я вот пойду и выпишу на тебя бумажку, а потом арестую и вывезу в Шатуру на место преступления. Подходит? Заодно и порыбачим.

– Ладно. Твоя взяла. Недельки через две и рванем. Целуй Милку за меня.

– Да я уж два года как развелся, бестолочь. Целуй ее сам, если надобность есть. Анекдот хочешь? Родители дочку к бабке с дедом отправили, а дочка слепая. Подают ей завтрак, она в тарелке пощупала и говорит: сколько же вы тогда себе наклали? В обед опять щупает: сколько же вы тогда себе наклали? Пошли к психиатру. Тот посоветовал наварить ей целый таз пельменей, может, родители недокармливали, таз ее наверняка удовлетворит, и стресс сам собой пройдет. Наварили. Намаслили. Банку сметаны туда. Она пощупала и говорит...

– Сколько же тогда вы себе наклали...

– Откуда ты знаешь?

– Про твой анекдот быль есть. Нашли археологи пирамиду неразграбленную. Там мумия. У мумии пальцы сжаты. Разжали. Мажду пальцев маленький папирус. Расшифровали. А там твой анекдот записан. Ладно. Рыбалка за мной. Пока.

Повесив трубку, Гордеев разложил бумаги по порядку на столе, взял карандаш и бумагу. Нарисовал большой кружок и стрелки. На концах стрелок написал имена убитых. Связей между ними никаких. Поставил знаки вопроса. Подумал и подписал под Бирюковым – «КАВКАЗ». Под Игнатьевым появилось то же слово. Сбоку присобачил графу – ОРУДИЕ УБИЙСТВА. Во всех случаях наличествовали резано-колотые раны. Причем в двух – практически отделение головы от тела. Не наблюдалось никакой связи в датах. Ни праздники, ни полная луна. Он сверился с перекидным календарем. Только ларечника убили в полнолуние. Если направить его на психическую экспертизу в Сербского? Ну и что это даст? Безусловно, парень находится в подавленном состоянии. А что, если прогнать его на детекторе лжи?

Гордеев понимал, что это не его дело, что это может быть выгодно только обвинительному уклону следствия, но настолько был уверен в невиновности Игнатьева, что мысль эта его сильно заинтриговала.

Он снова набрал приятеля:

– Это опять я...

– Решил-таки с рыбалкой? – воодушевился тот.

– Решил. Точно через две недели. Но ты должен мне помочь. Я хочу прогнать парня через вашу электронику. Поможешь?

– А парень согласен? Меня по головке не погладят.

– Я постараюсь его убедить. В крайнем случае заведу. Скажу, что ему ни в жизнь не обмануть машину. Меня – да. Машину – нет. У него гонора хоть отбавляй. На этом и купится.

– Дурак, сам дурак, от такого слышу... Так, что ли?

– Выходит, так...

– С тебя коньяк. Это ребята из технического обеспечения. Они «Аист» молдавский обожают.

– А может он действительно надуть машину?

– Теоретически – да, практически – нет. То есть, если человек эмоционально неустойчив, если у него с психикой напряг, он может так во что-то уверовать, практически пережить вымышленную жизнь, что ни скачков сердечных, ни сбивки дыхания, ни потливости, ни аритмии – ничего не будет. Но это теоретически. Говорят, у больших актеров, когда в роль входят, даже биоритмы меняются. Играешь, скажем, больного подагрой, у самого ноги начинают не гнуться... Когда надо-то?..

– Еще вчера.

– Звони завтра. Я переговорю.

На том расстались. Гордеев позвонил Антоненко. Выслушал от него втык, поведал о своем открытии в документах, чем сильно озадачил следователя. Попросил, чтобы тот снова сделал запросы об убитых. Где, когда и в какое время проходили воинскую службу. Убить физрука было делом крайне опасным. Кроме того что тот преподавал физкультуру и тискал школьниц, он еще вел факультатив «Искусство рукопашного боя», а это что-то да значило. Во всяком случае, надо было ухитриться отмахнуть такому голову. Потом сообщил о своем желании провести Игнатьева через детектор.

– Это ты хочешь?

– Я.

– Слушай, Юрка, кончай пороть. Где ты его достанешь и позволит ли он...

Тогда Гордеев рассказал ему свой план.

– Сомнительно. Но давай попробуем.

– Он только для тебя раскрутится. Будь понахрапистей. Обидеть его надо. А вот чем?

– Про матушку разговор заведу, про батюшку.

– Ты помнишь, как он себя на следственном эксперименте вел? Липа, а не эксперимент. Экскремент.

– Ну ты поосторожней.

– А что осторожней. Там школьник сымпровизирует. Подход один, отход один, маршрут один. Других движений и быть не могло. Кстати, что с биологической экспертизой рубашки и крови на ножницах?

– Кровь человеческая. Первая группа.

– А у Игнатьева?

– Первая.

– М-да... – задумался адвокат.

– Но резус отрицательный...

– А у Бирюкова?

– Положительный.

– Значит, не он?

– Не он. Зато у ларечника-молдаванина первая и отрицательный.

– А нельзя на тонкий анализ послать? ДНК, хромосомы...

– Да мне зам следственного управления яйца оборвет, если узнает. Знаешь, сколько такой анализ стоит?

– Не знаю и знать не хочу. Дерзай. Скажи, адвокат что-то пронюхал. Мол, готовит бомбу на процессе, так экспертиза, мол, обезопасит всех и его в том числе. Дело-то физрука кто вел? Этот замначальника и вел.