Отец вошел по пояс в воду, и все тело его обметало гусиной кожей.

— Тише ты, не брызгай! — сказал он, растирая руки и грудь водой.

— Да ты быстро окунись — и дело с концом.

Впервые заметил я, что тело у отца не слишком мускулистое. Что ж, и это понятно: заниматься гимнастикой и ходить на речку некогда, дров колоть не нужно — у нас паровое отопление. А от того, что целыми днями держишь ручку, листаешь книги и читаешь студентам лекции, — от этого мускулы не образуются.

Чтоб отец поскорее бросился в воду, я нырнул, достал со дна черный камень и горсть песку, всплыл и показал ему. Не подействовало. И, только растерев все тело водой, отец быстро погрузился и выскочил.

— Догоняй меня! — крикнул я и бросился вплавь, дурашливо размахивая руками и брызгаясь.

Отец не погнался за мной. Он зашел в воду поглубже, продолжая обтирать плечи и грудь. Потом закрыл глаза и окунулся с головой. С него сильно лило. Отжал с волос воду и посмотрел на меня.

— Ну поплыли же! — с отчаянием крикнул я и, не оглядываясь, ринулся на глубину.

Мне хотелось похвастать своим умением, блеснуть ловкостью. Стараясь не мотать головой, я саженками отмахивал реку. Я следил, чтоб ладони касались воды с особым щегольским прихлопом, и временами это получалось. Вот у брата это выходило здорово!

Я плыл саженками, потом вдруг переворачивался и плыл на спинке, вымахивая руки назад: вначале сразу обе, потом попеременно одну за другой.

Затем я нырял, насколько хватало воздуха в груди, шарил под водой руками и потом, уже на последнем выдохе, выскакивал и поглядывал на отца.

Нет, он не бросился мне вслед. Он стоял на прежнем месте, окунался и растирал тело. Мне стало грустно. Я вдруг понял — и эта мысль ошеломила меня — отец не может плавать. Это не вмещалось в голове — быть взрослым человеком, прочитать тысячи книг, жать крепкую руку прославленному генералу Брусилову — и не уметь плавать?!

Я знал, что в местах, где отец провел детство, не было реки. Но ведь позже отец жил и возле больших рек.

Я вернулся к нему. Отец шел одеваться. Шел по острым камешкам мелководья, хромая и взмахивая руками. Выйдя на берег, стал тщательно вытираться.

Я вышел вслед.

Отец протянул полотенце. Я не взял. Попрыгал на одной ноге, вытряхивая из уха воду, отжал волосы и, присев за камень, выкрутил трусы. Оделся и стал ждать. Отец зашнуровал ботинки, расчесал волосы, и мы пошли в гору.

Он не мог подольше остаться у Двины, потому что к нему должен был зайти товарищ по пединституту.

Мы шли, и он рассказывал, как, окончив учительскую семинарию в Полоцке, впервые приехал на работу в деревню, как с телеги сгрузили его сундучок с книгами и какими глазами смотрели на нового учителя мужики и мальчишки…

Я слушал не отрываясь. Отец рассказывал очень интересно. У него была большая жизнь и всегда — уйма работы. Одного только не мог я понять: как же он не научился плавать!

Ведь это так просто и так необходимо!..

В конце урока учитель сказал:

— К следующему разу выучите стихотворение Лермонтова «Парус», — и захлопнул классный журнал.

Прозвенел звонок. Был последний урок, мы радостно застучали крышками парт и стали заталкивать в портфели и ранцы учебники, тетради, ручки. Потом сломя голову, обгоняя друг друга, помчались по коридору, по широкой лестнице вниз и через просторный вестибюль — на улицу, во двор, в солнце, в ветер, в шум листвы.

Так надоело сидеть в классе и дрожать при виде раскрытого журнала! Там в алфавитном порядке написаны наши фамилии, и по ним сверху вниз грозно движется учительский палец — кого бы вызвать? Как это не просто — каждый день выучивать заданное на дом! Всегда что-то не успеешь, увлечешься чем-нибудь — все на свете забудешь…

Я шел домой, размахивая портфелем; скорей бы поесть — и на Двину.

В лицо дул ветер, приятно холодил кожу, свистел в ушах, раскачивал во дворе белье на веревке.

Вспомнив о стихотворении, я чуть замедлил шаг. Стало не по себе. Даже солнце чуть померкло. Уж очень не любил я учить наизусть стихи. Даже хорошие. Память у меня была неважная, был я страшно рассеян, неусидчив, нетерпелив и, главное, вечно чем-то занят. Я знал, что Лермонтов — замечательный поэт, что пишет он очень интересно и звучно; его стихотворение о парусе я читал — и оно мне понравилось. Увидев как-то в библиотеке книгу, названную по первой строке этого стихотворения, я сразу же взял ее и не ошибся…