Ну а потом уж для ровного количества и любовника жены Машкина пришлось убрать. Ушлый был мужик, ни за что мимо него ценности бы не проскочили. Кто его разберет, что он там знает, что не знает? Тот же Диденко и сработал. Размахов, конечно, велел сперва повыспрашивать – но в подробности не вдавался, как именно Витя Родина выспрашивал, спать хотелось спокойно. А Витя и не сообщал. Сказал только: не раскололся, мол, гад, может, и не знал ничего. Так что зря он так взъерепенился сегодня, парень-то. Глубоко он с помощью Размахова увяз… Не ссориться бы ему с Размаховым… Оно конечно, может, и Размахову опасно с Витей было ссориться – кто его знает, что он выкинуть может, парень, ясно, с придурью. Но об этом полагалось подумать потом, сперва главное.

Размахов гнал машину как мог. В вечерний час везде на улицах Москвы встречались ему пробки. Наконец, сделав несколько противозаконных объездов по тротуару, выбрался на свободное место. Теперь только вперед!

Вот и знакомый дом. Размахов помнил, как привозил сюда девочек несколько лет назад – все разных, на один вечер, пока не появилась в их с Машкиным жизни Марина… Скрипнув зубами, вошел в подъезд, соврав консьержке про номер квартиры – список жильцов он и раньше знал… Поднялся на лифте на четвертый этаж, стараясь не шуметь, открыл одну за другой две массивные двери, ведущие в квартиру Машкина, заранее приготовленными ключами – снять дубликат за столько времени не было проблемой, Марина же и помогла в этом Размахову, еще до всей этой заварушки. Размахов всегда предпочитал все предусматривать, и ключи от всех квартир его богатых клиентов имелись у него в наличии.

Распахнув дверь, шагнул в темный коридор. Наконец-то он очутился в непосредственной близости от вожделенных сокровищ!.. Свет Размахов зажигать не стал – из осторожности. Нервы его были на пределе. Квартиру слабо освещал свет фонарей, попадавших сквозь жалюзи с улицы.

Неслышным шагом прошел по квартире, заглядывая в двери и узнавая виденное на экране. Привидений Размахов не боялся. Поворот… еще поворот… Отодвинув плавно отъехавшую под его рукой дверь встроенного шкафа в комнате, разобрал платья и достал плотно набитый чемоданчик. С таким он ездил в пионерский лагерь, умилился воспоминанию Размахов, точно так же тот был перетянут ремнями, кожаный такой был, с клетчатыми боками…

Размахов насторожился. Он услышал какой-то посторонний звук в тишине квартиры. Хлопнула решетчатая дверь лифта. Возможно, просто приехали соседи. Размахов почел за лучшее укрыться за дверью. И не зря: повернулся ключ в замке, и в квартиру вошла Лариса.

В коридоре зажегся свет. Размахов старался не дышать. Черт тебя принес, подумал он.

Поставив капающий зонтик на пол в прихожей – на улице начало накрапывать, – Лариса, цокая каблучками, прямо в обуви прошла в кухню, осторожно неся пакет с покупками: так, мелочь, молоко, десяток яиц, упаковка кофе… Собиралась отпраздновать собственный успех в поисках, испечь небольшой бисквит и посидеть наедине с собой и своими бриллиантовыми мечтами на кухне, когда стемнеет… Она была очень довольна, ее решение жить самостоятельно приносило первые результаты – вот она одна-одинешенька сходила в магазин, и ничего с ней не случилось. Проще надо жить!.. Правда, когда возвращалась домой, в лифт вместе с незнакомым пожилым мужчиной на всякий случай не вошла, подождала, пока освободится кабина. Наплевать, что стыдно, лишь бы целой остаться.

Прошла в комнату, сбросив по дороге туфли, зажгла свет, встала перед зеркалом шкафа и начала переодеваться, стаскивая промокшие вещи.

Размахов зажмурился, когда свет в комнате вспыхнул. Лариса прошла мимо, явно не одержимая манией преследования, не заглядывая ни в какие углы и даже что-то весело напевая. Принялась, стоя перед зеркалом, стаскивать платье через голову. Вот удобный момент, решил Размахов. Он поискал глазами и почти сразу нашел, что искал. Ах, эта удобная манера украшать комнаты массой пригодных для убийства финтифлюшек! Дождавшись, пока Лариса натянет платье на голову, он сделал несколько неслышных шагов к ней, держа в руке привезенного из очередных странствий по свету Михаилом Машкиным каменного божка. В это время Лариса, освободив лицо от складок платья, глянула в зеркало – увидела отражение мужчины, крадущегося к ней со спины с поднятой над головой рукой, – с еще большим ужасом всмотрелась в его лицо, поняв, что где-то его видела, вспомнила где – в телевизоре, журналах. Это же известный рекламист!.. И он хочет ее убить!

Поняла, что сходит с ума (все это в одну секунду, гораздо быстрее, чем можно было бы рассказать словами), и уже собралась истошно закричать, но тут Размахов достиг цели и, не занося руку слишком высоко, ударил Ларису Машкину божком по голове. Она сразу рухнула, только и успев застонать от боли…

Первым делом проверил, не повредил ли он ней череп. Убийства Размахов боялся. Одно дело – приказать кому-то, другое дело самому пачкать руки. Затем, как мог, оправил на Ларисе задравшееся платье и заметался в поисках веревок. Нашел несколько дорогих шелковых шарфов, поспешно засунул их в карман пальто, завернул в пальто покорное, неподвижное тело.

Но как ее вынести? Наверняка средь бела дня найдется множество людей, которые заметят и запомнят, как он тащит на себе безжизненное тело женщины. Закатать в ковер? Упаковать в чемодан?

Ответ пришел сам собой – надо переодеть Ларису в мужской костюм. Благо их после Машкина осталось много… Мужчина, который тащит на себе другого мужчину, вызывает гораздо меньше интереса. Не теряя времени, Размахов приступил к делу. Переодеть Ларису было делом нескольких минут. Размахов даже пожалел, что нужно было торопиться. В иных обстоятельствах он бы, пожалуй, продлил удовольствие.

Подхватив обмякшее тело Ларисы и чемоданчик, он поспешно выбрался из квартиры, не забыв прикрыть дверь. Запирать ее он не стал. Поминутно озираясь, заспешил вниз по лестнице. На втором этаже пристроил не приходящую в себя Ларису на подоконник и спустился посмотреть, что с консьержкой. Через парадный вход Ларису пронести было невозможно. На первом этаже на черной лестнице окно находилось не слишком высоко. К тому же оно выходило во двор. Перетащив Ларису к этому окну, Размахов распахнул его и осторожно спустил женщину за окно, придерживая за руки. Потом отпустил. Лариса мягко упала на кучу песка и так и осталась лежать, неуклюже подогнув ногу, раскинув руки… Посмотрев на безжизненное тело, Размахов бодрой походкой, стараясь по возможности ровнее держаться, прошел мимо консьержки, которая, впрочем, на него и не взглянула, и вышел из подъезда.