Кейра видела, как брат мучился, пока отец продолжал свою подогретую красным вином тираду. Как только он замолчал, чтобы вдохнуть воздух, она встала на защиту брата.

— Перестань ругать Джейми, отец. Ему трудно защититься от нападок, ведь ты всегда унижаешь и рушишь его самооценку, как разрушил мою. Патрицио накрыл руку Кейры своей ладонью.

— Дорогая.

Женщина со злостью посмотрела на мужа.

— Не лезь, Патрицио, я сама разберусь.

— Ты как всегда болтаешь ерунду, — заявил Кингсли. — Мальчик должен воспитываться в строгости. Я тоже перенес нападки в свое время, однако выдержал, и они никак на меня не повлияли.

Кейра закатила глаза.

— Я так и думала. Ты был объектом нападок в прошлом и теперь отыгрываешься на детях.

— Спасибо за поддержку, Кейра, — вмешался Джейми. — Но я могу сам за себя постоять. Я делал все, что мог. Знаю, вы с мамой будете разочарованы, если я не поступлю в медицинский или юридический… Вы никогда не думали, хочу ли я сам быть доктором или адвокатом?

Кейра заметила, что родители обменялись взглядами, полными ужаса.

— Но ты должен чего-то добиться в жизни! — первым нашелся Кингсли. — Ты же не собираешься стать художником и понапрасну тратить время, как твоя сестра?

— Кейра очень талантливая художница, мистер Уортингтон, — спокойно вставил Патрицио. — Вы должны гордиться ее достижениями.

Хоть Кейра и знала, что Патрицио играет свою роль, она была ему благодарна за поддержку.

— Я вправе сам решать, что мне делать со своей жизнью, — сказал Джейми.

— Только если плачу не я! — взвился Кингсли.

— Но ведь ты и не платишь, — с вызовом бросила Кейра. — Патрицио обо всем позаботился, так?

Кингсли поджал губы и неуклюже встал из-за стола.

— Он дурак, что принял тебя обратно.

— Нет, Кингсли, — взмолилась Робин. — Прошу тебя…

Кейра замерла. Отец повернулся на каблуках и вышел из столовой. Мама начала машинально собирать тарелки со стола.

— Мам?

Робин Уортингтон нацепила дежурную улыбку.

— Кто-нибудь хочет десерт? Я приготовила лимонный кекс. Еще есть свежая клубника и… и сливки.

— Я помогу тебе прибраться, — предложил Джейми, вставая.

— Я тоже, — поднялся Бруно.

— Было бы здорово, спасибо, — искренне улыбнулся Джейми.

— Я всегда помогаю матери по дому, — отозвался Бруно, и все трое вышли.

Патрицио погладил Кейру по голове и заглянул ей в глаза.

— Ты в порядке?

Женщина сжала губы, чтобы они не дрожали.

— Не знаю… наверное…

— Хочешь, я поговорю с твоим отцом?

— Какой в этом смысл? Он уже не изменится. Папа всегда так относился ко мне.

Кейра снова выглядела как потерянная маленькая девочка. И снова ему захотелось защитить ее.

— Мне нужно на воздух, — произнесла Кейра и встала из-за стола.

Патрицио проводил жену в патио, откуда можно было увидеть огни вечернего города. Он обнял ее и прижал к себе, вдыхая запах ее волос.

Мне все труднее держаться от Кейры на расстоянии, заключил Патрицио. А еще труднее поверить, что эта девочка в его руках — та же самая, которая изменила ему с другим мужчиной.

Патрицио не желал думать о той Кейре.

Он хотел думать о ней как о своей сильной духом, но одновременно трогательно беззащитной жене. Женщине, с которой ему хотелось провести остаток дней с того самого момента, когда он впервые увидел ее в школе и она так открыто и искренне улыбнулась ему.

Кейра совершила ошибку. Но кто их не совершает?

— Патрицио?

— Что такое, милая?

— Ты, правда, считаешь меня талантливой художницей или сказал это просто так?

— Неужели мое хорошее мнение для тебя так важно?

Она облизала губы.

— Да… важно.

Патрицио провел большим пальцем по ее губам.

— Ты во многом талантлива. В рисовании в том числе.

— А в чем еще?

Мужчина одарил жену соблазнительной улыбкой.

— Ты очень талантлива в том, что заставляешь меня задуматься, зачем ты находимся здесь, в доме твоих родителей, когда мы могли бы уже лежать в постели и заниматься любовью.

— А…