Небритый мужчина вгляделся в лицо незнакомца, но желтая физиономия того не показалась ему знакомой. Между тем незваный гость улыбнулся и тихо сказал:

— Привет, бродяга.

Небритый окинул незваного гостя изучающим и неприязненным взглядом.

— Я тебя знаю? — сухо спросил он.

Незнакомец чуть склонил голову набок, внимательно разглядывая собеседника, и ответил — абсолютно спокойно:

— Достаточно того, что я тебя знаю. Ты Гиря.

Небритый откинулся на спинку стула и небрежно сказал:

— Я-то Гиря, а ты что за ком с горы?

— Я друг Сержа Чубарого. Можешь звать меня Андрей Маратович.

Гиря подумал, подвигал толстыми надбровными дугами, оттопырил нижнюю губу и задумчиво произнес:

— Чубарый авторитет. А вот тебя, паря, я в первый раз вижу. Откуда я знаю — друг ты ему или нет.

Незнакомец усмехнулся:

— Тебе нужны доказательства? Пожалуйста. Две недели назад ты с корешами взял кассу продуктового магазина «Лакомка». Кореша твои сидят на нарах, а тебя отмазали. Хочешь знать, кто именно тебя отмазал? Майор Коренев. А хочешь знать, кто его попросил майора Коренева тебя отмазать?

Незнакомец замолчал, иронично поглядывая на Гирю. Гиря облизнул пересохшие губы, прищурился и сказал:

— Вон ты куда клонишь…

В голове у него был сумбур. С одной стороны, желтолицый незнакомец (Андрей Маратович, как он просил себя называть) выглядел, как полный фраер. С другой — он знал Сержа Чубарого. И еще этот майор Коренев… И «Лакомка»…

Гиря сглотнул слюну. Фраер оставался непроясненным, и Гиря начинал не на шутку тревожиться.

— Итак, — снова заговорил незнакомец (Андрей Маратович), — ты готов к разговору? Или хочешь, чтобы мы сидели и пялились друг на друга еще полчаса.

Гиря наклонился и сплюнул в пепельницу. Затем снова откинулся на спинку стула и криво усмехнулся.

— Говори, если есть что сказать, — вальяжно проговорил он. — А если нечего — проваливай. Вон Бог, а вон порог.

— Мне есть что сказать, — спокойно сказал Андрей Маратович. — Но сперва скажи ты, Гиря. Ты готов вернуться на нары?

— Ты пугать меня, что ли, думаешь, братишка? — с добродушной улыбкой проговорил Гиря. — Так не трудись. Я не боюсь ни тебя, ни майора Коренева, ни черта с рогами. Если у тебя ко мне дело, так давай — излагай. А вздумаешь мне угрожать…

Некоторое время мужчины смотрели друг другу в глаза. Затем усмехнулись — одновременно.

— Ты мне нравишься, — выдохнул Гиря. (Пристально изучив физиономию Андрея Маратовича, он пришел к выводу, что этого фраера лучше не обижать. В раскосых глазах незваного гостя, на самом их дне, таилось что-то мертвенно-спокойное, холодное, что-то от дикого, хищного зверя, который сидит в засаде и выслеживает добычу.) — Ты мне нравишься, — повторил Гиря. — И я верю, что ты знаешь Чубарого. Угостить тебя пивом?

— Нет, — ответил Андрей Маратович. — Но за предложение спасибо. Я вижу, ты неплохо разбираешься в людях. А дело у меня к тебе следующее, Гиря…

Максим Воронов выбрался из машины и с наслаждением вдохнул свежий, влажный воздух улицы. В ресторане он малость перебрал, и теперь его немного мутило.

— Дверцу захлопни, — попросил таксист.

— Ах да. Извини, брателла.

Максим захлопнул дверцу такси. Машина тронулась и, развернувшись, покатила прочь со двора. Проводив ее взглядом, Максим достал из кармана сигареты и закурил. Захлопнув крышечку зажигалки, он вдруг втянул ноздрями воздух, затем поднес рукав к носу, понюхал его и поморщился.

«Опять духи, — с отвращением подумал он. — Всюду эти проклятые духи… Лучше бы от меня воняло машинным маслом или бензином».

Домой идти Максиму хотелось. Там та же вонь, только еще гуще и гаже. И кто только придумал эти духи! Но с другой стороны, бог знает, каким дерьмом воняло бы от этих старых кошелок, если бы они не поливали себя «Шанелью».

Максим усмехнулся своим мыслям, задумчиво посмотрел на кончик сигареты, вздохнул и тихо проговорил:

— Что за жизнь… С утра до вечера одни бабы. С друзьями пообщаться некогда.

— Завидую тебе, братан, — услышал он у себя за спиной чей-то негромкий, хрипловатый голос.

Максим вздрогнул и от неожиданности чуть не выронил сигарету. Обернувшись, он увидел перед собой невысокого, коренастого мужчину в темном свитере. В сгущающихся сумерках Максим не смог разглядеть его лица.

— Чего тебе? — резко спросил Максим.

— Мне-то? Да ничего. А тебе?

Максим был на полголовы выше незнакомца и шире его в плечах, поэтому решил не церемониться с прохожим и послать его по известному всем адресу.