Шрифт:
И запихал в черный мешок.
Аттила услышал хриплый шепот:
«Скаковая лошадь, сокол и петух бойцовый –
Вот товар, за который шейхи жалуют чистейшим золотом»
Вор! Держи вора!
Но его уж и след простыл.
И Аттила зарыдал:
«Я столько вынес,
и теперь стану котлетой?».
Раздался вой полицейской сирены. Колеса провернулись на мокрой дороге и машина врезалась в дерево. Черный мешок пулей вылетел в разбитое окно.
Аттила снова был на воле. И он бросился бежать.
Он бежал по лесам и полям. Он бежал и бежал. Сгуститись сумерки. Наступила ночь. Потом утро, потом день, потом еще один день, и еще.
А он все бежал.
По утрам он хлопал отраставшими крыльями и трубил: «Кук-кар-рекуу!»
И прислушивался в надежде услышать ответ.
Но никто не отзывался. Ни единого «кукареку» в ответ. Никто не кукарекал. Ни один петух! И Аттила подумал:
«Сколько тут ладных домиков, и ни единого петуха или курицы. Одни только бройлеры».
И он прокричал одинокое: «Ку-кар-реку!»
«Где счастливая страна петухов и курочек?
О, где счастливая страна петухов и курочек?»
Так Аттила добрался до моря.
Корабль уплывал из порта.
Аттила взлетел на мачту и прокукарекал:
«Отвезите меня в ту страну, где живут петухи и курицы!»
Но Капитан закричал: «Лови петуха! Нечего ехать зайцем!»
Корабельный Кок подкрался поближе
К Аттиле, сжимая в зубах огромный ножище.
Он подбирался все ближе и ближе,
Глаза его делались все больше и больше,
А взгляд их говорил: «Попался! Попался! Теперь-то я наемся!»
Аттила перелетал
С кормы коробля на нос
И с носа на корму.
Все бросились охотиться за ним.
Корабельный Кок крикнул: «Порубите лучку!» -
И тут…
Корабль налетел на риф!
Раздались крики: «На помощь!»
И корабль ушел под воду.
И там, где были прежде моряки,
Виднелись лишь акульи плавники.
А где же Аттила, отверженный петух?
А вот он - продрогший, вымокший
Плывет, нахохлившись, на коробке из-под яиц.
Но он не один.
Акулы выныривыют из воды, раскрывая зубастые пасти,
И жадностью горят их глазки-пуговки:
«Попался! Попался! Теперь мы наедимся!»
И тут волны расступились и со дна поднялся кит:
Глаза словно дырочки для шурупов,
Пасть словно ангар для самолетов.
И Аттила покатился, будто с горки -
Прямо киту в желудок.
В китовом чреве Аттилу кто-то окликнул:
Робинзон Крузо стоял у входа в хижину,
Которую построил на китовой печени.
«Эй, кто там! Милости просим!» - прокричал Крузо.
«Вот об этом я и мечтал: чудненький будильник!»
Наступило утро, первые лучи солнца
проникли в раскрытую пасть кита,
И Аттила прокукарекал в гулком нутре:
«Кук-кар-рекууу!!
О, где счастливая страна петухов и курочек?»
И Крузо отправился ловить макрель себе на завтрак.
«Вот это жизнь, - сказал Крузо, - Спой-ка еще».
И Аттила пропел:
«О, где счастливая страна петухов и курочек?»
Но ему стало так жаль себя, что он раскис и заплакал.
Так что Крузо допел сам:
«Где-то за морями,
очень далеко…»
Но вот - кит попал в водоворот.
Огромная воронка, качаясь, поднялась над морем
И превратилась в смерч.
Водяной вихрь кружился, плясал,
А внутри него, высоко над морем
Кружился кит вместе с бутылками и пробками.
Аттилу выбросило из китова нутра,
И он тоже стал кружиться над морем
В водяном вихре
Вместе с китом, бутылками и пробками.
Они кружились
Над островом крабов,
И над островом обезьян -
Все медленней и медленней…
И вот, смерчь утомился,
И Аттила упал на Остров Призраков
На самом краю света.
Толпа испуганных призраков обступила Аттилу.
Аттила, потрясенный, глядел на призраков.